Корона мечей

– Почему-почему… все дело в беглянках. – По тону Аделис можно было понять, что она считает такое объяснение совершенно очевидным. – Действительно, прежние объединения распадались, как только о них становилось известно, – последний раз это произошло около двухсот лет назад. Поэтому теперь Родня старается, чтобы их было немного и чтобы они никому не доставляли хлопот. Та последняя группа называла себя Дочерями молчания, хотя я бы не назвала их молчаливыми. Их было всего двадцать три. В основном дички, которые держались друг друга и обучались под руководством пары бывших принятых, но они…

– Беглянки… – повторила Илэйн, с улыбкой благодарности принимая от Кареане чашку. Говоря о чае, она вовсе не имела в виду себя, но внезапно до нее дошло, что ей предложили чай первой.

На пути в Эбу Дар Вандене и ее сестра кое-что порассказали Илэйн и Найнив о беглянках.

Аделис моргнула, посмотрела на чашку в руках Илэйн, потом заставила себя вернуться к предмету разговора:

– Родня помогает беглянкам. У них в Тар Валоне всегда есть две-три женщины. Во-первых, они берут на заметку почти всех женщин, которых отсылают из Башни, и с каждой крайне осмотрительно пытаются завести знакомство, а во-вторых, разыскивают всех беглянок, будь то послушница или принятая. По крайней мере, еще со времен Троллоковых войн не было ни одной женщины, покинувшей Башню и остров, которой они не предложили бы свою помощь.

– О да, – подхватила Вандене, когда Аделис замолчала, чтобы взять у Кареане чашку. Та вначале предложила ее Мерилилль, но последняя сидела, ничего не воспринимая и мрачно глядя в пространство. – Если кому-то удается сбежать… Ну, нам тут же становится ясно, где искать, и в итоге беглянка почти всегда возвращается в Башню, желая только одного – чтобы у нее никогда больше не зачесались ноги. Родне это неизвестно, но мы знаем. Узнай они об этом, и все вернется к тому, что было до Родни, когда покинувшие Башню могли уйти куда угодно. Тогда всех было больше – Айз Седай, принятых, послушниц и беглянок, – и в какие-то годы скрывались две из трех, а в иные – три из четырех. Благодаря Родне мы возвращаем девять сбежавших из десяти. Теперь, я думаю, тебе понятно, почему Башня в каком-то смысле оберегает Родню и их тайну, точно сокровище.

Илэйн понимала. Если женщина нужна Башне, никого не интересовало, нужна ли Башня ей самой. Кроме того, репутации Башни отнюдь не повредят слухи, что она всегда ловит беглянок. Почти всегда. Да, теперь Илэйн понимала.

Она встала, и, к ее удивлению, Аделис встала тоже. И Вандене, отмахнувшись от Кареане, как раз в этот момент предложившей ей чай, и Сарейта. Даже Мерилилль – с некоторым опозданием. Все, даже Мерилилль, выжидательно смотрели на нее.

Заметив удивление Илэйн, Вандене улыбнулась:

– Есть еще кое-что, чего ты, возможно, не знаешь. Мы, Айз Седай, часто бываем не согласны друг с другом. Каждая ревниво оберегает свое положение и свои права, но если волею судьбы какая-то из нас стоит выше или тем более поставлена над нами, мы по большей части подчиняемся ей безоговорочно. Но это не мешает нам высказывать меж собой недовольство ее решениями.

– Что мы и делаем, – удовлетворенно промурлыкала Аделис, будто делая открытие.

Мерилилль глубоко вздохнула, на мгновение сосредоточившись на разглаживании своих юбок.

– Вандене права, – сказала она. – Ты стоишь выше нас. К тому же, должна признать, ты, по-видимому, действительно поставлена над нами. Если мы заслуживаем наказания… Ну, ты скажешь нам, если это так. Что мы должны делать? Если, конечно, мне позволено задать этот вопрос… – В словах Мерилилль не было ни малейшего намека на иронию. Напротив, Илэйн никогда прежде не приходилось слышать, чтобы она разговаривала так вежливо.

Илэйн подумала, что любая Айз Седай, когда-либо жившая на свете и оказавшаяся на ее месте, могла бы гордиться тем, что ей удалось в такой момент сохранить спокойствие. Илэйн хотела от них одного – чтобы они признали, что она на самом деле Айз Седай. Ничего большего она не добивалась. Ей пришлось выдержать борьбу с мгновенно вспыхнувшим желанием возразить, напомнить им, что она слишком молода, слишком неопытна. «Сделанного не воротишь» – так часто говаривала Лини, когда Илэйн была маленькой. Ладно. Эгвейн не старше ее – и ничего.

Глубоко вздохнув, Илэйн тепло улыбнулась Айз Седай:

– Важнее всего не забывать, что все мы – сестры, во всех смыслах этого слова. Мы должны действовать сообща. К тому же Чаша Ветров слишком важна для нас, чтобы мы могли позволить себе разногласия. Давайте, пожалуй, снова сядем. – Они дождались, пока Илэйн опустится в кресло, и только после этого уселись сами. Она очень надеялась, что успехи Найнив составляют хотя бы десятую долю того, чего удалось добиться ей. Когда Найнив узнает, что произошло, она будет так потрясена, что того гляди в обморок упадет. – У меня самой есть что рассказать вам о Родне.