Корона мира

Что подействовало более: убедительный голос Евсевия, усилия Итрун, взмах свитком или же имя Митры, не решался потом определить и сам Евсевий. Но едва он выкрикнул это, как все до одного — вроде бы все — пришли в себя.

— Духи Реки! Они пришли! — с замиранием проговорил кушит. — Я знал, что они есть! Они хотели забрать Мегисту с собой, узнать мое имя! Нет! Скорее в лодку!

— Он прав, — сообразил Сотти. — Мы едва не попали… куда-то… — неуверенно закончил он.

Пока они не оделись плотью, следует поспешить! — решил Полагмар.

Все бросились к вельберу. Бриан нес Итрун на руках.

Когда места были заняты, неожиданно выяснилось, что с ними нет Альфонсо.

— Надо его спасти! Скорее!

Схватив факел, Евсевий выпрыгнул обратно на причал. Барон устремился за ним. Итрун обвила руками шею Майлдафа и не пустила его никуда.

Альфонсо стоял в кругу уже не пляшущих, а просто скользящих вокруг него теней. Евсевию привиделись кони, всадники, охотничий рог.

— Альфонсо, остановись! — призвал ученый. Зингарец не слышал, делая новый шаг к таинственной арке.

— Холмы… Тонкие и чистые, словно весенний лед… Ветер… Моя страна, я ее владыка… Вино, чаша… Пенится, как кровь! Я — владыка!

И новый шаг к воротам.

Не говоря ни слова, Евсевий и барон рванулись сквозь кольцо духов, торопясь схватить Альфонсо за плечи.

Но было поздно. Сделав последний шаг, моряк исчез за гранью. Издав последний ликующий возглас, духи, с каждым мгновением замедляя свое кружение и постепенно приглушая пение, начали бледнеть, растворяться, исчезать… Еще через несколько мгновений ничто, кроме говора струй, не тревожило тысячелетнюю дремоту пещеры. Новый властелин страны Духов Реки взошел на трон.

* * *

Они плыли еще день, прежде чем постройки гномов неожиданно кончились высоким и длинным причалом. Тоннель далее суживался и понижался, превращаясь в ничем не примечательный водосток. Почти вся масса речной воды, крутясь в бесшумной воронке, вновь уходила куда-то под землю.

В тоннеле оставался лишь небольшой ручей, медленно продолжающий свой путь. Куда? Они надеялись, что на восход.

Жаловаться тем не менее было не на что. Водосток был достаточно чист, широк и высок, чтобы дать вельберу плыть беспрепятственно. Через некоторое время Мегисту, показав в улыбке все свои ровные белые зубы, радостно сообщил:

— Пахнет сыростью и землей! Скоро мы увидим солнце!

И вправду, каменная облицовка тоннеля пропала, сменившись глиной, с потолка пробивались отростки корней, желтые известняковые глыбы торчали из подмытых водой стен. Ручей, вовсе замедлив течение, расширился, сделался мелким, так что взявший весло Полагмар достал им дно, поворачивая вельбер.

В лица им пахнуло ночной прохладой, засеребрился лунный свет. Мегисту ошибся, солнца они не увидели, но разве это было важно?!

— Потушите огонь! — быстро распорядился Евсевий.

Сотти опустил факел в воду, тот зашипел и погас.

Они оказались на тихой заводи, в которую вливался ручей, степенно выбираясь из-под глинистого обрыва, густо заросшего травами и деревьями, источавшими неистовый аромат. Заводь примыкала к довольно широкой реке с небыстрым течением. Берега реки, сколь можно было судить по освещенному значительно прибывшим месяцем пейзажу, утопали в пышной растительности.

Они тихо, соблюдая величайшую осторожность, вывели вельбер на речную гладь.

— Погодите! — шепнул Евсевий. Он зачерпнул воду ладонями, понюхал, даже глотнул немного и облегченно вздохнул, называя имя реки:

— Черная!

Глава XII

Тарантийский королевский дворец гудел, как растревоженный улей. Правда, если взглянуть на некоторых его обитателей, то более точным сравнением была бы яма с гадюками. Если быть еще точнее, то не все, кто должен был знать о происшедшем, знали о нем, а еще больше было тех, кто ничего не должен был знать, но что-то слышал и теперь дал волю языку. Впрочем, это был вечный недостаток всех дворцов и даже тайных обителей.

Дело было вот в чем. В один день помощник начальника одной из королевских служб, месьора Тэн И, месьор Кангюй получил разом три важнейших донесения, и все как одно донельзя огорчительные.

Король Конан отбыл с многочисленной свитой и провожатыми подписывать тройственный договор между Зингарой, Аргосом и Аквилонией о разделе влияния на Закатном океане. Точнее, не о разделе, а об объединении означенных сфер.

Первые вести из Кордавы были добрые: с шумом и помпой, при небывалом стечении знатнейших и богатейших фамилий, Конан и Фердруго поставили подписи под договором меж Кордавой и Тарантией.

После грандиозного бала и приема в торжественной обстановке в прекрасную погоду все погрузились на корабли и отплыли курсом на Мессантию, где уже ждал Мило с двумя оставшимися частями договора. Тарантия уже готовилась встречать победителя, как вдруг…

Как вдруг сегодня утром на взмыленных конях явились гонцы из Мессантии. Донесения были скреплены личными печатями канцлера Публио и Троцеро, а также королей Фердруго и Мило. Эскадру в пути у берегов Зингары настиг ужасающий шторм.