Корона Подземья

Я сползаю на пол. Между ключицами, где покоятся подвески, синие и горячие от волшебного прикосновения Морфея, до сих пор чувствуется жар. Ключ, сердечко и кольцо сплавились вместе, превратившись в комок металла, такой же бесполезный, как любое объяснение, которое я могу предложить Джебу.

Я этого не предвидела. Но никто, кроме меня, не виноват. Я предала сама себя самым страшным образом.

Глава 24

Апокалипсис на балу

Собраться не так просто.

После заезда в папин спортивный магазин, где надо захватить кое-какие вещи по списку, составленному Джебом (два комплекта раций, десять сеток для футбольных мячей, четыре пары охотничьих очков для ночного видения, два пейнтбольных ружья и запас белых и желтых шаров с краской), мы с мамой добираемся до «Подземелья» всего за полчаса до запланированного начала бала. Члены школьного совета и дежурные уже прибыли. У входа десятка полтора машин, одна из них принадлежит Таэлор. Вечер становится всё лучше и лучше.

Центр развлечений находится в огромной подземной пещере с каменным потолком, который местами достигает высоты в пятнадцать метров. Вход – через маленькое здание, похожее на купол, с неоновой надписью «Подземелье» (оранжевыми, красными и фиолетовыми буквами) и двойной дверью, как в спортзале. Сразу за ней начинается уклон, который ведет в основное помещение, где можно предаваться разным развлечениям в потустороннем свете. Там есть рампа для катания на скейте, миниатюрное поле для гольфа, галерея игровых автоматов, кафе. Есть и танцпол, размером примерно со школьный спортзал, с зеркальными стенами. Он, конечно, круче школьного зала, потому что вместо традиционного освещения в «Подземелье» – светящиеся флуоресцентные росписи на стенах. Идеальное место для волшебных сказок и маскарадов.

За задней дверью – маленькая раздевалка, где сотрудники оставляют сумки, верхнюю одежду и прочие личные вещи. Еще там есть грузовой лифт, который нужен для того, чтобы спускать вниз еженедельный запас еды и всё остальное.

Там ждет Джеб, чтобы впустить нас. Мы спустимся на лифте, войдем через кафе и запросто смешаемся с остальными.

Джеб не отказался помогать нам, хоть я и разбила ему сердце. Не потому, что его сестра может оказаться в опасности, а просто потому, что это Джеб. Он всегда защищает слабых.

Точно так же как я должна была защитить его – и не сумела.

Я загоняю «мерс» Морфея на задний двор. Мама сидит на переднем сиденье, а Морфей в виде бабочки летит за окном. Сегодня он будет присутствовать на балу под видом британского ученика по обмену. Таэлор придет в восторг. Во-первых, «Эм» вернулся, а во-вторых, мы с Джебом вылетели из списка.

Идеальный выпускной.

В свете ультрафиолетовых ламп подлинное обличье Морфея сойдет за маскарадный костюм. Поэтому и я тоже выпустила крылья. Мама помогла мне обернуть их возле основания фиолетовой сеткой, которую заколола спереди блестящей брошкой, как шаль, чтобы скрыть, что они растут из тела. Если бы я не расстраивалась так из-за Джеба, я бы с удовольствием выставила напоказ и крылья, и узоры на лице.

Мы оставляем машину рядом с мотоциклом Джеба. Когда я вижу его, мое сердце надрывается еще немного.

Он приехал пораньше, как мы и договорились, и обошел «Подземелье», до того как гости съехались. Джеб прислал эсэмэску: «Ничего подозрительного». Коротко, точно и бесстрастно. Я ее удалила. Она неуместна среди его игривых, искренних, романтических посланий, которые хранятся у меня на мобильнике.

Браслет, надетый поверх фиолетовой перчатки, – издевательское напоминание о том, как Джеб подарил мне кольцо, а заодно и всю свою жизнь. Кольцо, которое теперь сплавилось вместе с сердечком и ключом. Я сжимаю металлический комок, висящий на цепочке, и прячу его под сетчатую накидку.

Я бы заплакала, но слез уже нет. Глаза горят и зудят, как будто в них насыпали песку.

Держись, Алисса. Это не Морфей, а я сама обращаюсь к себе. Надев полумаску с серебряной бахромой, я завязываю ленту на затылке.

Мы с мамой выходим из машины. На задней парковке нет никого, кроме нас. Одно нажатие на кнопку – и дверь отъезжает. Порыв прохладного воздуха треплет мои крылья и зубчатый подол. Я наклоняюсь, чтобы поправить платье, которое зацепилось за застежку сапога.

Гроза прошла, оставив после себя персиковый закат, гравий переливается, как неоновые блестки, но это всё внешнее. Под напускной безмятежностью кроется что-то темное, древнее, угрожающее, чего не видят люди.

Насекомые вернулись – они больше не выкрикивают предупреждения, а поддерживают меня. Белый шум сливается в единое: «Мы здесь, Алисса. Спаси наш мир. Если будешь нуждаться в нас… позови».

Мама подходит ко мне, чтобы поправить тиару и вуаль, похожую на паутину. Она приглаживает парик, который одолжила Джен. Серебристые, прямые, блестящие пряди ниспадают до бедер. Эта штука скрывает мои волосы. Голова под ней чешется.