Корона с огненными шипами (ЛП)

- Ты права. Это идеальный наряд для чаепития с Рансоном.

Она улыбнулась, радуясь, что он ее понял. Вот бы он мог прочитать остальные ее

мысли, которые было сложно выразить словами.

За ними прозвучали шаги и голоса. Лили напряглась, схватила Эбена за руку и

потащила за тяжелый гобелен впереди.

Рансон тоже еще не пришел в сад.

Это было глупо. Они через пару минут все равно будут вместе.

Лили едва видела Эбена, они укутались в ткань. Лили сцепила руки под

подбородком, Эбен обвил ее руками, чтобы она прижималась к ним, а не к стене. Ее

биение сердце заглушали шаги в коридоре.

Грудь Эбена ровно вздымалась и опадала. Лили задержала дыхание. Болтовня

Рансона миновала их убежище и утихла вдали.

Они должны были выйти из-за гобелена. Вместо этого она повернула голову и

прижалась ухом к тунике Эбена. Его сердце билось в такт с ее, руки крепче сжали ее

плечи. Впервые после нижесада Лили ощущала себя в безопасности. Она могла сказать

ему сейчас. Он ответит, и все будет хорошо. Но этот миг был иллюзией. Как только она

выйдет в коридор, он станет ее стражем, послушным словам короля. Она не могла

доверить жизни сестер случаю.

Она чуть надавила на его грудь, и он отпустил. Эбен отодвинул гобелен, они

заморгали, как совы от солнца. Она не могла спрашивать о Ярроу, но он мог говорить,

пока никого не было рядом.

Но они снова уловили шаги, тихие, но знакомые: Меланта. И кто-то еще.

Меланта завернула за угол, а следом Орин, он все еще держал Правду под рукой. Он

был ошеломлен и очарован одновременно.

Не удивительно. Меланта облачилась в бледно-желтое платье с прозрачными

рукавами и пышной юбкой, напоминала Лили изящный цветок в веснушках. Под

диадемой косы ниспадали на ее спину, переплетенные с золотыми лентами. Тонкая

золотая лента была и на талии.

Меланта схватила Правду и передала Эбену, ее рукав упал с плеча. Она поправила

рукав на место.

- Вот. Теперь Орин нас сопроводит.

Орин протянул к ним руки.

- Мы испортим тебе чаепитие. Надеюсь, ты не против.

Борясь с улыбкой, она покачала головой от потрясения и тревоги. Она была рада их

обществу, но Рансон рад не будет.

- Если бы я знала, что ты не переоденешься, - сказала Меланта, - я бы не наряжалась.

Она шутила, конечно. Она сделала это, чтобы отвлечь от Лили, и это было большим

поступком с ее стороны.

- Шутишь? Ты невероятна! – Орин не смутился, похвалив ее.

Лицо Меланты покраснело, и она казалась загоревшей под веснушками. Орин не

заметил.

Когда они добрались до беседки бабочек, Рансон кипел за столом, что был готов для

общения, а не свидания за чаем. Он увидел их и встал, чуть не сбив стул. Его челюсть

напряглась, он скрестил руки, отказываясь кланяться им. Он не мог прогнать их. Даже

гусиный пастух был выше его по рангу.

Меланта отпустила Орина и прошла в беседку, сделала вид, что осматривает беседку

и выбирает стул.

- Уютно, - она повернулась к Лили. – Тут было так же на свидании с Голиком?

- Не смешно, - проворчал Рансон.

Этого можно было избежать разговором, но Тариус лишил ее этого шанса.

Она быстро прошла к Рансону, ждала, когда он поможет ей сесть, надеясь, что он не

побежит расстраивать маму снова. Она улыбалась, но он этим не ответил. Он отодвинул

ее стул и застыл, пока Меланта садилась.

Вив вышла из-за кустов, чтобы налить чай. Эбен опустил Правду на камни и занял

место у входа в беседку. Правда издала вопль и побежала за пчелой в кусты цветов.

Гусыня далеко не ушла.

- Это было необходимо? – Рансон сморщил нос, глядя вслед птице.

- Что? – Орин изображал неведение. – Она обычно не бегает за пчелами. Наверное,

защищает наших дам.

Лили было больше нечего делать, она прогнала бабочку и положила на свое блюдце

клубнику со сливками. Орин отвлекал Рансона разговором о братьях, сестре, о бабочках,

что он видел в пути. Меланта задавала вопросы, рассказывала истории.

Рансон набивал рот в хмурой тишине.

Лили доела третью булочку, когда прибыли Хейзел и Голик. Хейзел затмила всех,

как всегда. Ее платье сочеталось с хмурыми тучами, серебряная вышивка сияла в лучах

солнца. Как и Меланта, она была с диадемой. Они явно задумали это, чтобы напомнить

Рансону не шутить с королевской семьей. Что он мог против них?

Это впечатляло. У его семьи было несколько союзников, но они были богатыми.

Костяшки Рансона побелели, он впился в чашку, коричневая жидкость

выплеснулась, когда он опустил ее.

- Простите, что помешали, - сказала Хейзел. – Мне нужно забрать сестер, чтобы мы

приготовились к балу-маскараду.

- Конечно, - он встал и поклонился, зная, что он в меньшинстве.

Лили поднялась, и он схватил ее за руку, не дав уйти. Его ногти впились в ее кожу.

- Королева услышит об этом, - прошептал он с поскуливанием в голосе. Он не

заметил Голика, подошедшего сзади.

Эбен повернулся к ним с рукой на мече. Буря в его глазах делала гнев Рансона

пустяком.

Голик схватил Рансона за запястье и сжал, чтобы он отпустил Лили.