Корона с шипами

— Не знаю. Меня заворожили эти нити, их переплетения, как они цепляются друг за друга... А потом моя кровь на них... Не знаю, просто захотелось скопировать этот узор.

Райвис в последний раз внимательно посмотрел на кольцо и решительно поднялся:

— Пошли. Прихвати с собой хлеба и сыра. Мы навестим помощника того человека в Фэйле.

* * *

Вдова Фербиш потерла золотую монету рукавом, потом попробовала на зуб. У золота — особый, ни с чем не сравнимый вкус. Монета, безусловно, была настоящая. Медь и серебро не портили вкуса. Примесей свинца или латуни тоже не было.

Вдова открыла ставни и прищурилась, высматривая своего непутевого братца Свигга. Да, лорд Райвис и его странная маленькая подружка, похоже, истинная находка. Покойный мистер Фербиш, если только он существовал на самом деле, небось радуется за нее, лежа в сырой земле.

Имсипиа Родрина Муллет, которая позже стала называть себя вдовой Фербиш, рано поняла, что родилась не в то время. Самостоятельной, к тому же умной и честолюбивой женщине в наши дни приходится нелегко. Ее отец был рыбаком, мало того — он двигался, выглядел и вонял, как та самая рыба, которую ловил всю свою жизнь.

Папочка решил поскорей сбыть дочурку с рук. И конечно же, в зятья был избран такой же рыбак. Имсипиа Родрина, сколько себя помнила, только и делала, что чистила, потрошила и жарила рыбу. И возненавидела ее всей душой. Она наотрез отказалась идти за предложенного отцом жениха. Тогда в порыве свирепой рыбацкой ярости папаша проклял ее самым ужасным из рыбацких проклятий и велел убираться прочь. Он разрешил дочери взять с собой только платьишко, что было на ней, и корзину с остатками вчерашнего улова.

Что ж, Имсипиа схватила корзинку и была такова.

Очень скоро ей стало ясно, что у незамужней женщины в большом городе есть лишь два пути — или в монахини, или в проститутки. Имсипиа Родрина не питала особой любви к Богу, не привлекало ее и черное одеяние сестер Господних. Итак, ей осталась одна дорога — на улицу, и Имсипиа пошла по ней, правда, весьма неохотно. Природа наделила ее строптивым характером и язвительностью — качества, лишние для шлюхи. Поэтому она не особо преуспевала и не имела сколько-нибудь состоятельных постоянных клиентов. Шесть лет потребовалось, чтобы отложить один-единственный золотой.

Зато потом уже ничто не могло ее остановить. Она незамедлительно сняла небольшой домик, купила хрустальный шар и магический кристалл и для пущей важности обзавелась черной повязкой. Затем Имсипиа виртуозно выкрала из рыбацкого плена своего младшего братишку и подкупила местного пастора — за взятку он согласился внести в регистрационную книгу запись о ее фиктивном бракосочетании. Через неделю предсказательница судьбы вдова Фербиш открыла собственное дело. Швеей она стала чуть позже.

С тех пор Имсипиа Родрина не оглядывалась назад. Положение вдовы обеспечило ей уважение, а порой и сочувствие соседей. Она могла делать что хотела и идти куда хотела. А братишка Свигг создавал видимость мужской опеки — для такой роли он вполне годился. Придраться было не к чему.

Все шло по плану. Гадания и шитье приносили меньше денег, чем она рассчитывала, но умная женщина всегда найдет и другие источники дохода.

Вдова Фербиш перевалилась увесистым туловищем через подоконник. Свигг ушел почти четыре часа назад. Неужели он до сих пор не нашел тех иностранцев?

Утром, как только Райвис и его шлюшка ушли, Бернис, горничная, кухарка и вышивальщица вдовы Фербиш, прибежала с целом мешком новостей. Она рассказала о двух загадочных иностранцах, которые ищут человека, убившего накануне в темном переулке двух головорезов. За деньгами они не постоят, уверяла Бернис. Произношение у них гэризонское, а золото они раздают так же щедро, как портовые девки свою благосклонность.

Вдова Фербиш тотчас велела Свиггу привести этих иностранцев. У Райвиса, может, тоже денег куры не клюют, может, он таскает с собой кошель с серебряными монетами, но вдова сомневалась, что получит еще хоть одну из них. А ей надоело жить у реки, она устала от грязи, вони и мух.

В конце моста показался ее ненаглядный братец. За ним шли двое высоких мужчин в темных плащах. Заметив сестру, Свигг помахал ей, самодовольно потер руки и ткнул пальцем в незнакомцев.

Вдова Фербиш заулыбалась. В такие минуты она готова была полюбить своего младшего брата.

Она наспех прибралась в комнате, захлопнула все ставни, оставив открытым только одно окно — чтобы свет падал на комод орехового дерева и на шелковый гобелен над камином. Вот так-то. Пусть не говорят, что вдова Фербиш живет как нищенка.

Вдова натянула повязку на левый глаз и в ожидании остановилась около двери. Наконец она услыхала на крыльце топот трех пар ног.

— Милости просим, господа, милости просим. — Вдова Фербиш распахнула дверь.

Брат широко улыбнулся ей.

За спиной у него раздался какой-то хлюпающий звук. Улыбка на лице Свигга увяла, глаза удивленно расширились, он тихо охнул, пошатнулся и осел на пол.