Коронатор

Дебора закрыла лицо руками и затряслась в рыданиях. Всегда тщательно уложенные волосы баронессы теперь были растрепаны и длинными прядями спадали на лицо и плечи.

– Простите меня, ваше высочество! Простите!.. Видит небо, разве я думала?.. Если бы я могла догадываться…

Анна ничего не ответила. То, что Дебора ни о чем не ведала, она и так поняла из слов герцога Кларенса. Что ж, хорошо, что, по крайней мере, Дебора не оказалась предательницей, а стала лишь слепым орудием, приманкой. Правда, от этого нисколько не легче. И вряд ли Дебора осмелится попытаться помочь ей.

– Как Изабелла? – снова спросила Анна.

Дебора отняла руки от лица.

– У нее все еще продолжается. К утру схватки стали сильнее. Но герцог уехал, даже не заглянув к ней. Сказал лишь, что должен отбыть, пока никто не проведал о его приезде в Лондон.

– Нашкодил и в кусты, – усмехнулась Анна. – Ты имела счастье видеть его перед отъездом?

– Только из окна, когда Кристофер вышел проводить его. Кларенс распорядился, чтобы он оставался при Изабелле. Герцог был закутан в плащ до самых глаз.

– Еще бы! Он еще долго будет прятать лицо в тени.

– О миледи!

Дебора, всхлипывая, припала к Анне, и та невольно охнула. Нет, что ни говори, а ей здорово досталось. Она ощутила, как мучительно ноют бока и плечи, нестерпимо зудят ободранные колени и локти.

Она приподнялась, чтобы Деборе легче было смазать ссадины и ушибы бальзамом. Баронесса плакала и что-то говорила о том, что она провела ужасную брачную ночь, ибо оттолкнула от себя Кристофера, хотя он и имеет на нее теперь все права. Тем не менее, Анна почувствовала, что она уже и сейчас готова и защищать, и оправдывать супруга.

– Дебора…

– Миледи, вы не должны от меня ничего требовать! – испуганно встрепенулась баронесса. – По закону жена не может свидетельствовать против мужа. О, ради всего святого, Анна, не гневайтесь. Я уверена, что Изабелла вскоре сама придет вам на помощь. Видели бы вы, что с ней происходило, когда вас выволокли из часовни. Из-за этого и схватки у нее начались раньше времени.

– Ну уж нет! Изабель прекрасно знала, куда и зачем заманивала меня. Она боится Джорджа, ибо знает, что произойдет, если эта история выйдет на свет. Как бы ни был слабохарактерен мой дядюшка епископ, если все откроется – не сносить Кларенсу головы.

– Как и всем нам… – беззвучно прошелестела Дебора, не в силах поднять на Анну глаза.

Какое-то время они молчали, пока наконец принцесса не спросила, какое теперь время суток. Дебора овладела собой.

– Когда я шла сюда, отзвонили к заутрене.

Она отошла к столу.

– Я принесла вам немного подкрепиться. Здесь рыба, фрукты, вино.

Анна неожиданно почувствовала, что голодна, и это обрадовало ее. Она набросилась на еду с жадностью.

Дебора стала собираться. Она по-прежнему боялась взглянуть Анне в глаза. Когда она уже поднималась по ступеням к окованной железом двери, принцесса сказала ей вслед:

– Не говори только Изабелле, в каком состоянии ты меня нашла. Ей не станет лучше, если она узнает о проделках Джорджа.

Дебора, не оборачиваясь, замерла у двери.

– Храни вас Пречистая Дева, – только и сказала она.

Больше она не появлялась. А через какое-то время в подземелье, тяжело переваливаясь, спустилась грязная хромая толстуха. Она принесла принцессе одежду, ибо платье Анны было изорвано в клочья. Когда Анна попыталась заговорить с ней, та ответила нечленораздельным мычанием, тыча пальцем себе в рот. Она оказалась немой. Тот, кто заправлял всем этим там, наверху, очевидно, не был уверен в лояльности Деборы и предпочел изолировать ее от принцессы.

Вскоре Анна потеряла всякое представление о времени. Здесь, под землей, не имело значения, день или ночь наверху. Немая толстуха регулярно приносила ей пищу и воду, но не задерживалась и лишней минуты. Она выглядела забитой и напуганной, так что всякий раз, когда Анна обращалась к ней, испуганно вздрагивала.

Почти все время принцесса лежала, уставившись в сводчатый потолок и размышляя о том, сколько ошибок она наделала за свое недолгое пребывание у власти, и порой ей хотелось кусать пальцы от отчаяния. Теперь деяния многих из ее окружения представлялись совсем в ином свете, и Анна дивилась тому, что не могла их сразу распознать. Сейчас она понимала, что несмотря на все напряжение последних дней, она была убеждена, что высокое положение оградит ее от многих неприятностей. К тому же она не сомневалась, что отец не допустит, чтобы его Анне осмелились причинить вред.

И вот теперь выходило, что несокрушимый Делатель Королей оказался в ловушке, из которой нет выхода, причем сам он об этом даже не подозревает, в то время как кольцо вокруг него стягивается все туже и туже. Анна начинала плакать и плакала так громко и отчаянно, что однажды стороживший ее лучник открыл дверь и осведомился, не случилось ли чего. Анна запустила в него кружкой, но тот лишь расхохотался.