Коронатор

Анна была так ошеломлена его появлением, что поначалу ничего не заподозрила. В ее голове теснились какие-то нелепые обрывки мысли: почему никто не поставил ее в известность о том, что герцог не в Глостершире, а вернулся в Лондон, почему он опоздал на свадьбу своего шталмейстера, ведь, судя по их виду, они прибыли вместе и совсем недавно, так что даже не успели переодеться? Известно ли было Изабелле, что ее супруг сейчас в Тауэре? Она взглянула на неподвижно стоящую Изабеллу – и ее словно молнией пронзило. Сестра знала, знала, что Джордж в Лондоне. Именно она заманила ее сюда, чтобы устроить встречу с ним. Ведь если герцогу Кларенсу и удалось перехватить оба ее прежних послания, то вряд ли он сможет сделать это теперь, когда письмо повезет Стэнли с сильным и хорошо вооруженным отрядом. А значит, граф Уорвик все-таки узнает наконец о предательстве зятя. Анна ощутила мимолетное торжество. Что бы ни говорил Кларенс в свое оправдание, как бы ни извивался и молил – она сделает то, что решила сделать.

Служка наконец оставил в покое кадило и принес из-за алтаря книгу, которую водрузил на резную подставку. Жених и невеста поставили свои подписи, затем расписалась Изабелла и протянула перо сестре. Анна почувствовала, как в ней поднимается гнев. Чего они добиваются? Они составили заговор (теперь Анна уже не сомневалась в том, что Изабелла знает все о планах мужа), они перекинулись на сторону Белой Розы, но не в их силах заставить ее молчать. Разумеется, старшая сестра, во всем покорная своему мужу и повелителю, готова ради него предать даже отца, и она вряд ли даст Анне письменные принадлежности, но молчать-то они ее не смогут заставить, и барон Стэнли доставит Делателю Королей весть об измене своего названого сына!

Анна расписалась так стремительно, что взвизгнуло гусиное перо.

– Я поздравляю тебя, дорогая!..

Дебора слабо улыбнулась и взглянула на мужа. Но Кристофер Стэси оставался серьезным и не сводил взгляда с лица принцессы. Показалось Анне или нет, но в его глазах мелькнуло сочувствие. Именно это вдруг испугало ее. Она круто обернулась. Двое стражников угрюмо стояли у дверей, Джон Мортон светился торжеством, а Изабелла не сводила с нее остановившегося взгляда. Даже Дебора вцепилась в руку мужа.

«Неужели все они лишились рассудка? Я немедленно велю арестовать их как изменников!»

Она решительно шагнула к двери. И в этот миг Джордж, легко перешагнув через перила, спрыгнул с хоров и преградил ей дорогу.

За спиной испуганно ахнула Изабелла, но Джордж послал ей воздушный поцелуй и уставился в побледневшее лицо принцессы. От него тяжело пахло вином, он улыбался. Его кудрявые волосы были в беспорядке отброшены со лба, на щеках темнела щетина. У Джорджа были серо-зеленые, почти прозрачные глаза, но в этот миг из-за неестественно расширившихся зрачков они казались черными, а белки были исчерчены кровавыми прожилками.

– Рад видеть вас, кузина. Клянусь страстями Господними, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть!

Анна отшатнулась.

– Вы пьяны, герцог!

Джордж лишь пожал плечами и состроил шутовскую мину.

– После той скачки, какую я вынес, мудрено было не выпить кружку доброго старого эля. Ведь я так торопился на свадьбу!

– Фигляр! – сквозь зубы бросила Анна и хотела обойти его стороной, но герцог довольно грубо схватил ее за руку.

– Куда же вы, ваше высочество? А свадьба? Неужели вы откажетесь поднять бокал за здоровье молодых?

Он дважды громко хлопнул в ладоши. Отворилась дверь и, к изумлению Анны, в капеллу вошла Бланш Уэд. Широко открытыми глазами принцесса следила за тем, как ее фрейлина, неся перед собой поднос с бокалом, приблизилась и присела в низком реверансе. Затем она выпрямилась и улыбнулась. В ее улыбке светилось то же торжество, что и у Джона Мортона.

Анна почти машинально взяла бокал, но холод тяжелого вишневого стекла заставил ее опомниться.

– Что вы делаете здесь, Бланш?

– Я здесь по приказу герцога Кларенса.

Ее голос был резким и трескучим. Куда подевалась милая девчушка с ямочками на щеках, так веселившая Анну? Перед ней стояла новая Бланш – сухая, решительная, жестокая.

Джордж наслаждался ситуацией.

– Вы разве не знаете леди Уэд? Это странно, принцесса. Ведь Уэды так возвысились при Йорках, а леди Бланш была любимой фрейлиной королевы Элизабет. Она-то и принесла мне ваши первые латинские записки. Как это там было: «Наnnibal ad hortas»? Или еще: «Тu quoque, Brute!» Школярская латынь. Не знаю, как граф Уорвик, но я-то сразу понял, в чем дело.

– Там была еще одна фраза, – сухо сказала Анна. – «Lupus pilum mutat, non mentem».

Герцог смахнул с лица улыбку.

– Пейте, Анна! Это превосходное вино, выдержанная мальвазия.

Анна вдруг не на шутку испугалась,

– Вы что, задумали меня отравить?

– Ради неба, что вы такое говорите, кузина? Может ли быть, чтобы Изабелла позволила погубить любимую сестрицу?

– Почему бы и нет? Если она готова вам в угоду свести в могилу родного отца, то что ей помешает отравить сестру, которую уязвленное честолюбие Изабель считает более удачливой?

Позади раздался шорох платья герцогини.

– Нет, Анна, нет…