Коронованные Вороны Торн-Поинта

Я глубоко вдыхаю прохладный осенний воздух. Поездка загород была недолгой, но каждую секунду я чувствовала, как меня душит его эго.

Этот колледж находится в соседнем городе. Когда Айла узнала, что я еду сюда, она попыталась подкупить меня, чтобы я сфотографировала кого либо из крутых регбистов, какого-то Вулфа. Каслбрук-официальный соперник Университета Торн-Пойнт, но я не интересуюсь спортивными командами.

— Проницательное наблюдение. — Рен кладет руку мне на поясницу, чтобы вести меня.

Странная дрожь пробегает у меня по спине. Несмотря на то, что он не поцеловал меня прошлой ночью, у него нет проблем прикасаться ко мне, когда он захочет. Ощущение его рук на мне, небрежно сообщающих, что они принадлежат моему телу, вызывает в моей голове множество мыслей, от которых у меня пересыхает во рту.

— Это было раньше, до того, как Торн-Пойнт несколько десятилетий назад изменил границы города, — говорит он. Когда то они были созданы, как школы-побратимы.

Мы идем по широкой дорожке через кампус, который очень напоминает величественные каменные здания Торн-Пойнта. В архитектуре легко заметить идентичность.

Пальцы Рена скользят по гладкому материалу прозрачной кремовой блузки, которую я нашла в шкафу. Я забыла, что одолжила её у Айлы. На ней она смотрится идеально, но моя грудь больше, чем у нее, для более плотного обтягивания. Если я боялась, что Рен запретит мне надевать те же самые штаны, когда я вышла из квартиры во второй раз, мне нечего было бояться — он взглянул на мои сиськи, натянутые на дорогую блузку Айлы, и одарил меня волчьей ухмылкой.

— Значит, это место предел вашей маленькой территории, не так ли? Ты здесь не Король Воронов.

Он ухмыляется. — Мне не нужна земля. Одного моего имени достаточно. Люди преклоняют передо мной колени, когда и где я хочу.

Его высокомерие не произвело на меня никакого впечатления. — Тогда зачем тебе нужно, чтобы я выдала себя за твою спутницу для прикрытия, о великий и могущественный? Сомневаюсь, что я такая важная персона, какой ты себя считаешь. Я что, должна быть просто аксессуаром?

Рука Рена скользит от моей спины к талии, массируя ее, когда он прижимает меня к себе. Он наклоняет голову и прижимается губами к моему виску. Мой желудок сжимается от прилива возбуждения.

— Потому что тебе нужна была моя помощь. Построенным может показаться, что он ведет себя как влюбленный бойфренд, но в его голосе слышится твердое обещание последствий за непослушание. — Заплати, или не получишь того, что тебе нужно. Я больше не буду тебе напоминать.

Не доверяя себе, чтобы удержать язык от остроумного замечания, я киваю, сжимая губы в тонкую линию. К счастью, разговор прекращается, пока мы не добираемся до резиденции декана.

Исторический особняк находится на окраине кампуса. Скульптура из двух скрещенных ключей в каменном обрамлении двери привлекает мое внимание, пока мы ждем, когда нас впустят. Это и на жанр тоже. Молоток, который пользовал Рен-это ключ. Когда старая дубовая дверь открывается, приглушенный шум болтовни перекатывается на крыльцо.

Женщина во всем черном сопровождает нас. Рен бросает на меня предупреждающий взгляд, и я закатываю глаза. Его одежда в точности соответствует моей, которую я переодела во второй раз.

— Декан пригласил гостей присоединиться к нему в гостиной, — говорит она. — Это дальше по коридору и…

— Я знаю, — перебивает Рен. Я толкаю локтем за его грубое отношение, и он сжимает мое бедро жестокой хваткой в отместку. — Я знаком с этим домом. Спасибо.

Это едва слышно и звучит как запоздалая мысль, но я чувствую себя менее похожим на то, чтобы надрать ему задницу за то, что он делает свою работу. Рен ведет нас по узкому коридору, уставленному картинами в золоченых рамах и старыми черно-белыми фотографиями. Большинство показывают группы мужчин, и я смеюсь. Ключи повторяются столько же внутри дома, сколько и снаружи. Интересно, это похоже на то, как некоторые люди одержимы коллекционированием корзин?

Я не могу удержаться от вопроса, сорвавшего с моих губ, прежде чем нам придется играть в счастливую пару. — Почему это так трудно?

— Что? — бормочет Рен.

— Не быть все время полным придурком.

Он останавливается за дверью, где болтовня становится громче, склонив голову набок. Одной рукой он опирается на стену. В коридоре не так много места для трюков, поэтому он снова ловит меня. Похоже, ему нравится держать людей в своей власти.

Так близко. От его лосьона после бритья у меня слабеют колени, а дыхание сбивается от желания, свернувшегося в низу живота. Не ходи туда, напоминаю я себе.

— Потому что, Роуэн, — бормочет он, подходя достаточно близко, его угольно-черный костюм коснулся моей груди. Сокращая расстояние между нами, он говорит напротив моих губ, прикосновение его кожи к моей интимное. — Это моя стандартная установка. Никогда не ожидай от меня меньшего. Я-самое далекое от доброты существо.