Короткие смешные рассказы о жизни 2

Яма была достаточно глубокая, потому, как мне казалось, летел я бесконечно долго, успев даже представить себя в образе Алисы из сказки. Плюхнувшись на мягкую, словно чернозем, землю, я моментально подскочил, чтобы бежать дальше, но уперся в вертикальную земляную стену. Понял, что выбраться будет не так-то просто, сделал пару шагов назад, приготовился разогнаться и подпрыгнуть, чтобы в полете умудриться зацепиться за край.

Цок-цок-цок.

Скажем так, сердце комсомольца от сердца любого другого человека по своим тактико-техническим характеристикам ничем не отличается. Снаряд этот влетает в район пяток с одинаковой скоростью у обоих. Тот, кто впервые употребил это выражение, явно был чем-то очень напуган, потому что именно так все и происходит. Я даже готов добавить: где-то в пятках оно бешено продолжает колотиться, требуя выпустить его, чтобы слинять еще как можно дальше.

За минуту я вдруг осознал, что вера – одно из главных составляющих человеческого бытия. И нет. Я поверил не в святой дух и непорочное зачатие. И даже не во Второе пришествие. В этот момент я перед всей комсомольской ячейкой факультета готов был признать существование черта, черной руки и даже гроба на колесиках.

Я вдавил себя в земляную стену, съежился, стремясь максимально уменьшить площадь своего тела: меньше буду – больше вероятность остаться незамеченным. В тот момент я обрел способности хамелеона к мимикрии – думаю, лицо мое приняло цвет земли, в которую я вжался. Отряд фрицев с немецкой овчаркой ярким солнечным днем мог пройти в двух шагах и не отличил бы меня от окружающей местности.

Цок-цок, цок-цок, цок-цок-цок.

Черт накручивал круги где-то поблизости и явно не собирался уходить.

«Почуял человеченку, кажись», – пронеслось в моем заполненном самогоном бабы Нюры сознании, и невероятным усилием воли я родил в себе еще одну сверхспособность – перестал пахнуть как человек.

Цоканье стихло.

Я перестал дышать. Я понимал – настал момент истины. Мне казалось, что я вижу, как черт там наверху оглядывается во тьме, как красные зрачки его шарят вокруг в поиске жертвы, как из ноздрей при дыхании вырываются клубы пара.

Раздалось еще одно «цок», после которого сначала послышался звук осыпающейся с края ямы земли, а через мгновение – звук удара рухнувшего с высоты тела.

Процедив сквозь зубы определение женщин низкой социальной ответственности, я потерял сознание и сполз на дно.

Очнулся я оттого, что почувствовал – кто-то из темноты на меня пристально смотрит. К сожалению, амнезии со мной не случилось, я помнил все: и самогончик под вареную картошечку, и рассказы бабы Нюры, и свою неудачную вылазку в поисках нужника. Помнил и про падение в тщательно расставленную ловушку. Одного я только еще не знал – забрали уже у меня мою бессмертную душу или сия экзекуция еще только предстоит?

С минуту полежав на спине, решив, что если не забрали, то так просто не дамся и еще повоюю с демоном ада, я открыл глаза. Глубина ямы не позволяла ничего разглядеть вокруг. Высоко-высоко перемигивались звезды. И тишина.

Я приподнялся на одном локте, вытянул в сторону руку, чтобы на ощупь проверить пространство вокруг себя. Прощупывая окружающую темень, словно эхолот дно, я за что-то ухватился. Холодное. Твердое. Начал ощупывать более тщательно.

И тут я понял, что я схватил. Это был рог.

– Черт, – обреченно молвил я. Глаза потухли, я закрыл их и приготовился к вечным мукам.

В ответ черт сказал «бе-е-е» и мотнул головой, пытаясь избавиться от моей руки.

Атеизм и вера в идеалы коммунизма мгновенно вернулись ко мне. А вместе с ними и надменное высмеивание древних суеверий. Мне стало стыдно, что я, советский комсомолец, поступивший на «физмат» с одними пятерками, повелся на россказни какой-то деревенской старухи.

Тихо посмеиваясь над собой, я погладил грозного «черта» по голове:

– Да я чуть не обделался из-за тебя. Дуреха, ты-то что здесь делаешь?

В гендерных вопросах козлиной братии я был не силен, но почему-то решил, что моим невольным соседом стала особь именно женского пола.

Но коза явно сама ошалела от случившейся оказии и такого стремительного, правда недолгого полета. Ее мелко трусило, она жалась ко мне, тыкая, словно кутенок, свою рогатую мордочку мне под мышку.

Из ямы выбраться оказалось не так просто. Она точно не была свежевырытой могилкой. Скорее всего – обычный карстовый провал. До края было метров пять, не меньше, а земля была такой рыхлой, что сделать в боковых склонах хоть какое-то подобие отверстий для упора под ногу не получалось.

Я орал на все кладбище в надежде, что мимо будет проходить селянин, который услышит меня и придет на помощь. Орал и понимал, что если бы я в это время проходил мимо кричащего меня, то за секунду смазал бы свои пятки жиром и вдобавок плеснул бы еще скипидара пониже спины, чтобы придать телу нужный разгон в противоположную сторону.

В ту ночь я на своей шкуре в полной мере осознал, откуда растут ноги у большинства кладбищенских легенд.

Между тем мои товарищи были полностью во власти турнепсного Бахуса и не подозревали о моем исчезновении.