Короткое детство

— Всё равно пригодится. Мы из неё столько рогаток наделаем, на сто лет хватит.

— Рогатки из неё получатся что надо, — согласился Митька.

Вдруг Стёпка взмахнул руками.

— Так я же пушку сделаю! Давно бы сделал, если бы была такая резина.

— А чем она стрелять будет?

— Чем хочешь. Камнями, картошкой, снежками. Такая пушка получится, что все сдохнут от зависти, — заверил Стёпка.

Митька хотел, возразить, но смолчал. «Кто знает, может, и сделает», — подумал он.

Митька вытащил из-под сена свои покупки, сложил их в мешок с солью. Стёпка снял с морды лошади пустую торбу и бросил ей под ноги охапку сена.

В тесной избе, заставленной шкафами и кроватями, под потолком висела керосиновая лампа. На столе потихонечку попискивал самовар, стояли три стакана и пустая сахарница.

Лилька, нахлебавшись чаю, спала, положив голову на руки. Тётка Груня раскладывала на лавке выменянное барахло. Другая тётка, с такими же лиловыми щеками, как у Груни, завистливо ахала:

— Экая ты проворная, Аграфена. Смотри-ка, сколько добра наменяла!

Тётка Груня самодовольно ухмылялась и говорила:

— Ништо, ништо… Всё годится. — Увидев ребят, она сдвинула брови. — Вы где шатаетесь, лоботрясы?

— Тебе какое дело, живодёрка? — огрызнулся Стёпка.

Тётка Груня побагровела от ярости.

— Ты это почему так со мной разговариваешь! Какая я тебе живодёрка?!

— Ай-яй-яй! Никакого уважения к старшим, — как клуха закудахтала хозяйка.

— А вот я его сейчас за уши! — тётка Груня грозно двинулась на Стёпку.

— Только дотронься, — сказал Стёпка. — Пугай из тебя кишки выпустит.

Тётка Груня остановилась, сложила на груди руки и покачала головой.

— Эх вы, шалоберники. А ну, показывай, что у тебя есть? — Она схватила Митькин мешок, вытащила из него покупки и насмешливо спросила. — И это всё? Пороть-то тебя некому. — Потом взвесила на руке соль. — Около пуда будет. Может, ты мне половину отсыплешь? — вкрадчиво спросила она Митьку. — А я тебе рубашку подарю…

— Не надо мне твоей рубашки, — сказал Митька и вырвал из рук тётки Груни мешок.

— А где ты её достал? Я всё кругом избегала. Да что же вы стоите, — вдруг спохватилась тётка Груня. — Садитесь пить чай. Вот хлеб, сало. Ешьте, пейте, — тётка Груня положила на стол хлеб с салом.

Ребята принялись есть хлеб с салом, пить остывший чай.

Тётка Груня подсела к Митьке.

— Где ты, Митенька, соль взял?

Митька посмотрел на Стёпку. Тот кивнул головой.

— У солдата, — буркнул Митька.

Тётка Груня вынула из-за пазухи мешочек с сахаром и дала им по крохотному кусочку.

— А где этот солдат с солью? — спросила она.

— На станции, в вагоне живёт.

— А на что он соль-то меняет? — пытала тётка Груня.

— А мы не меняли. Он нам просто так дал.

— И много у него соли? — глаза у тётки Груни от жадности стали круглыми, как у совы.

— Целый вагон. Бери, сколько хочешь, — соврал Митька.

Тётка Груня вскочила, засуетилась.

— Надо бежать, надо бежать, — говорила она, напяливая шубу.

— Беги, сестра, беги, сестра, — торопила её хозяйка.

Повязав кое-как платок, тётка Груня сунула за пазуху кусок сала, схватила мешок и погрозила ребятам пальцем.

— Сидите дома. Чтоб никуда не шляться. Как только вернусь — сразу домой поедем, — предупредила она и хлопнула дверью.

Митька со Стёпкой переглянулись и подмигнули друг другу.

Выпив по два стакана чаю и съев хлеб с салом, ребята задумались. Хозяйка убрала со стола посуду и пошла в хлев кормить корову. Лилька всё ещё спала, положив на стол голову. Стёпка толкнул её локтём. Лилька проснулась, замигала и, откинув со лба растрёпанные волосы, сердито спросила:

— Чего тебе?

— Ишь разоспалась, купчиха, — насмешливо сказал Стёпка и дёрнул её за косу.

— Отстань, — и Лилька смазала Стёпке по носу.

Митька увидел, как у Коршуна затряслись губы. Стёпка медленно поднялся. Лилька выскочила из-за стола, подбежала к печке, схватила ухват.

— А ну, попробуй подойди, — говорила Лилька и вертела ухватом, как солдат винтовкой. — Попробуй подойди, без глаз останешься.

По выражению её лица и по решимости, с какой орудовала она ухватом, Стёпка понял, что Лилька не задумываясь выколет ему глаза. Он засунул руки в карманы и презрительно плюнул:

— Живодёрка?

— Сам живодёр, — огрызнулась Лилька.

— Тряпичница.

— Сам тряпичник.

— А ещё пионерский галстук носишь! — закричал Стёпка.

— И ношу! — ещё громче закричала Лилька.

— И не стыдно твоей роже бесстыжей? — укоризненно спросил Коршун. — Люди с голода помирают, а ты пользуешься их горем. За одно яблоко шляпку. Дрянь! Хуже тётки Груни. А я ещё с тобой водился, защищал.

— Сами-то, сами-то вы лучше, — залепетала Лилька.

Стёпка неожиданно подскочил к Лильке, вырвал у неё ухват, поставил на место, хотел было отвесить оплеуху, но раздумал и махнул рукой.

— И бить-то тебя противно!

Лилька села, сжалась в комочек и вдруг заплакала.

Коршун с Локтем удивлённо переглянулись. Лилька Махонина, у которой кулаком слезу не выбьешь, и вдруг ревёт.

Сколько раз её колошматили в школе, хоть бы пикнула. А тут вдруг заревела, хотя её и пальцем не тронули. Лилька плакала навзрыд, причитая: