Коротков

Регулярно наезжая в Берлин, Гудимович передавал в резидентуру собранную лично им путем визуального наблюдения информацию, а также сведения, которые он умудрялся получать, хотя и находился под плотным присмотром немецких спецслужб, от своих уцелевших агентов-поляков.

Восточные земли, южные и центральные с Варшавой были объявлены так называемым «генерал-губернаторством» со «столицей» в Кракове. Во главе генерал-губернаторства стал рейхслейтер Ганс Франк. После оккупации Украины в состав генерал-губернаторства был включен и так называемый «Дистрикт Галиция» с центром во Львове.

Так, 1 мая 1941 года через берлинскую резидентуру в Москву было передано следующее сообщение «Ивана»:

«…Военные приготовления в Варшаве и на территории генерал-губернаторства проводятся открыто, и о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом немецкие офицеры и солдаты говорят совершенно откровенно, как о деле, уже решенном. Война якобы должна начаться после окончания весенних полевых работ…

С 10 по 20 апреля германские войска двигались через Варшаву на Восток беспрестанно, как в течение ночи, так и днем…

С начала войны закрыты все школы и курсы; их помещения заняты под военные госпитали…

Немецкие офицеры в генерал-губернаторстве усиленно изучают русский язык, а также топографические карты приграничных территорий СССР, которые каждому из них розданы…

На всех дорогах деревянные мосты укреплены железными брусьями. Проводится заготовка переправочных средств через Буг».

Эту информацию Меркулов немедленно направил в ЦК ВКП(б), Совнарком СССР, а также наркоматы обороны и внутренних дел СССР.

Наконец, советское руководство получило предупреждение о готовности Гитлера напасть на СССР по дипломатическим каналам от английского правительства, в частности через посла Стаффорда Криппса, а также и от американцев. Лучше бы их не было! Это лишь укрепило Сталина в убеждении, что англичане подсовывают советским разведчикам на Западе дезинформацию, чтобы поссорить СССР с Германией. К тому же некоторые сведения, поступавшие от конфиденциальных источников, могли способствовать этому заблуждению, если учесть болезненную подозрительность Сталина.

В эти предвоенные месяцы, когда все воробьи в Тиргартене и Грюневальде (а также на площадях многих европейских столиц) чирикали о близкой войне, немцы, разумеется, понимали, что полностью скрыть широкомасштабную подготовку к войне, когда перемещаются сотни тысяч людей и множество военной техники, физически невозможно. Тогда они прибегли к испытанному средству — дезинформации.

Нацистским спецслужбам удалось подвести к резиденту Кобулову своего человека, которого тот включил в агентурную сеть под псевдонимом «Лицеист». Настоящая его фамилия — Орест Берлинке, до лета 1940 года он являлся корреспондентом прекратившей свое существование латвийской газеты «Брива Земе» («Свободная страна» — орган правящей партии президента Карла Ульманиса «Союз латышских земледельцев»). Через этого агента немцы подбрасывали Кобулову, очень гордившемуся своим единственным приобретением, направленную дезинформацию, в которой действительные факты были искусно перемешаны с фальсификацией. Так, в одном из сообщений «Лицеиста» признавалось, что поблизости от границ СССР сконцентрировано около 160 дивизий (что скрыть было невозможно). Но сделано это не с целью нападения на СССР, а якобы для введения в заблуждение англичан.

Деканозов и Кобулов были осведомлены о позиции Сталина видеть во всем происки Лондона и старательно подсовывали Центру информацию «Лицеиста».

Надо отдать должное Меркулову и Фитину: значительную часть сведений, полученных от провокатора, они, руководствуясь опытом, здравым смыслом и интуицией, отсеивали, но кое-что все же попадало на столы Сталина и Молотова и играло какую-то роль в компрометации честной информации.

Лаврентий Берия, самый умный человек в окружении вождя, к тому же профессиональный чекист, не мог не понимать ситуации. Но открыто выступить против Сталина, опровергать его убежденность, было слишком опасно. Собственные же интересы Берии были для него важнее интересов страны.