Коротков

Численность германской колонии в Иране достигала десяти тысяч человек. В этой людской массе легко терялись сотни, если не больше, профессиональных разведчиков, диверсантов и боевиков-террористов. К тому же на связи у резидентов нацистских спецслужб находилось никому точно не ведомое число агентов из местных жителей. Они также устраивали диверсии на транспортных артериях.

Уже в первые послереволюционные годы Советское правительство отменило все старые царские договоры с Персией, ущемляющие суверенитет соседней страны. В собственность ее было передано множество ценнейшего российского имущества, вплоть до железной дороги Сафьян — Урмийское озеро вместе с подвижным составом, а также находившиеся на озере пароходы, пристани, склады и прочее.

Новый договор с Персией 1921 года был беспрецедентным документом в международных отношениях той поры. Но в нем имелась шестая статья, обеспечивающая военную безопасность Советской России с юга. Поскольку об этой статье до сих пор ходят кривотолки, есть смысл привести ее целиком: «Обе Высокие Договаривающиеся Стороны согласны в том, что в случае, если со стороны третьих стран будут иметь место попытки путем вооруженного вмешательства осуществлять на территории Персии захватную политику или превращать территорию Персии в базу для военных выступлений против России, если при этом будет угрожать опасность границам Российской Федеративной Социалистической Республики или союзных держав и если Персидское Правительство после предупреждения со стороны Российского Советского Правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское Советское правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы в интересах самообороны, принять необходимые военные меры. По устранении данной опасности Российское Советское Правительство обязуется немедленно вывести свои войска из пределов Персии».

Двадцать лет эта статья существовала лишь на бумаге. Двадцать лет ровно ничего не предвещало, что одной из Высоких Сторон, а именно СССР, когда-нибудь придется ею воспользоваться. Увы, пришлось.

25 июня немцы вручили правительству шаха ноту, в которой потребовали, чтобы Иран вступил в войну на стороне Германии. Нота не была с ходу отвергнута с негодованием: ее обсуждал высший военный совет страны. Присутствовали на нем сорок два высоких чина. Из них шестнадцать высказались за принятие требования гитлеровцев, двадцать четыре — против. Примечательно, что противники войны руководствовались не приверженностью к миру, а более прагматичным соображением: явно низкой боеспособностью армии, то есть страхом потерпеть поражение. Окончательное решение — соблюдать нейтралитет.

Резидентом советской разведки в Тегеране тогда был Иван Агаянц, тот самый Ваня, с которым в былые времена Саша Коротков работал пионервожатым в подшефной школе, родной брат бывшего резидента в Берлине Александра Агаянца. «Форд» — таков был оперативный псевдоним Агаянца — получил полный отчет о том, как проходило вышеназванное заседание, как распределились голоса, о чем незамедлительно поставил в известность Центр и посла СССР.

Приведенный расклад голосов представлял явную опасность: в случае серьезных успехов германской армии на Востоке (а таковые, как известно, последовали и продолжались вплоть до зимы) правительство Ирана вполне могло изменить первоначальное решение на прямо противоположное. Иначе говоря, отмечала резидентура, иранская армия тогда нападет на Советский Союз «под лозунгом присоединения к Ирану мусульман, проживающих в Туркменистане и на Кавказе».

Советское правительство незамедлительно обратилось к Ирану с пожеланием, дабы то немедленно выдворило из страны всех германских граждан, поскольку они своей подрывной деятельностью нарушают нейтралитет страны.

Правительство шаха стало явно тянуть время, видимо, рассчитывая дождаться решающего поражения Красной Армии, чтобы затем в последний момент присоединиться к Германии и поспеть к разделу «пирога». Лишь тогда в точном соответствии с шестой статьей договора 1921 года советские войска 25 августа 1941 года перешли границу и устремились на юг. Одновременно в южные и юго-западные провинции страны вошли британские войска. У англичан не было такого юридического обоснования этой акции, как у Советского Союза. В своем решении они опирались на известный принцип, который на юридическом языке называется «крайней необходимостью». Впрочем, некая юридическая лазейка в тексте шестой статьи все-таки имелась, а именно: многозначительные три слова «или союзных держав».

18 сентября части Красной Армии, почти не встречая сопротивления, вошли в Тегеран. Шах был вынужден отречься от престола в пользу сына Мохаммеда Реза Пехлеви и бежать в Иоганнесбург, где он и умер в 1944 году. Мохаммед Реза Пехлеви оказался последним иранским монархом. Он процарствовал 38 лет, до 1979 года, когда был свергнут с престола сторонниками аятоллы Хомейни.