Коротков

Получив от полковника Короткова доверительную информацию, советское руководство приняло решение обменять Редера втихую, без какой-либо информации в печати, на Жиленкова и Малышкина. Обмен состоялся без каких- либо осложнений.

Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил Эриха Редера к пожизненному заключению. Однако в 1955 году восьмидесятилетний гроссадмирал был освобожден по состоянию здоровья и умер в Киле в 1960 году.

2 августа 1946 года в СССР было опубликовано сообщение ТАСС о том, что Военная Коллегия Верховного Суда СССР за измену Родине приговорила к смертной казни А. Власова, В. Малышкина, Г Жиленкова, Ф. Трухина, Д. Закутного, И. Благовещенского, М. Меандрова, В. Мальцева, С. Буняченко, Г. Зверева, В. Корбукова и Н. Шатова. Осужденные были повешены во внутреннем дворе Лефортовской тюрьмы.

На этом дипломатические миссии полковника Короткова не закончились. Возникла необходимость опросить двух высших немецких военачальников: бывшего начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКБ) генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и бывшего начальника оперативного отдела (ОКВ) генерал-полковника Альфреда Йодля (того самого, что 7 мая 1945 года подписал в Реймсе акт о капитуляции Германии перед западными союзниками), Германа Геринга и еще нескольких членов бывшего правительства Третьего рейха и военных руководителей.

Содержали Кейтеля и Йодля в роскошном четырехэтажном курортном отеле в двенадцати километрах от Люксембурга, в номерах со всеми удобствами. Правда, приличия ради окна комнат заделали решетками. Отношение к пленным было самое галантное, охрана носила чисто условный характер, и, что уж совсем недопустимо, «узникам» дозволялось свободно и сколь угодно часто общаться между собой, следовательно, перед допросами вступать в сговор.

Сегодня можно только гадать, сколько и какой информации, далеко не исторического, а жизненно важного разведывательного, политического, экономического и прочего характера выкачали американцы из пленных генералов. Между тем советских союзников к этим лагерям не подпускали и на версту.

Все попытки советских представителей подступиться к американцам натыкались на непреодолимые бюрократические рогатки, на которые военные чиновники самой демократической страны в мире оказались на деле великие мастаки.

Тогда Коротков, уже научившийся, как следует разговаривать с американцами, решил воспользоваться одной прекрасной традицией, вернее, обычаем, принятым в деловых кругах США. А именно: простое обещание, даже без свидетелей в случайном разговоре, даже с малознакомым человеком, выполняется столь же скрупулезно, как официально заключенное письменное соглашение. Когда-то, задолго до революции, такое правило царило и в среде российского купечества. Знаменитое «честное купеческое слово» соблюдалось свято, нарушение каралось всеобщим бойкотом, утратой доверия и в результате почти неминуемым разорением.

На одном из частых в первые послевоенные месяцы банкетов Коротков подошел к генерал-лейтенанту[148] Стронгу и завязал с ним достаточно интересный для собеседников разговор. К концу беседы генерал, очарованный умницей русским полковником, сам не сознавая почему, любезно дал согласие на допрос советскими офицерами некоторых содержащихся в плену у американцев высокопоставленных лиц нацистской Германии.

Группа офицеров разведки в сопровождении высококвалифицированных переводчиков[149]

, вооружившись соответствующим письмом генерал-полковника Михаила Малинина[150], немедленно — 16 июня явилась во Франкфурт-на-Майне, где располагался штаб командующего союзными войсками генерала армии Дуайта Эйзенхауэра.

И тут разразился скандал… Генерал-лейтенант Смит, к которому попали советские офицеры, заявил, что генерал Стронг не полномочен давать такие обещания. Начались долгие телефонные переговоры между обоими американскими генерал-лейтенантами на повышенных тонах. В конце концов все завершилось благополучно. (При этом генерал Стронг в качестве главного аргумента ссылался на… слово, данное им русскому полковнику.) Американцы даже заявили, что для «офицеров маршала Жукова все можно» и дали соответствующее разрешение.