Читаем Корпорации (февраль 2009) полностью

Дегаевское дело так или иначе побудило некоторых террористов к пересмотру былых взглядов. Николай Стародворский - тот самый, который добивал Судейкина ломом в отхожем месте дегаевской квартиры, - просидел в Шлиссельбургской крепости двадцать лет, но в конце срока раскаялся и после выхода на свободу стал платным полицейским агентом-фрилансером (впоследствии был разоблачен Владимиром Бурцевым). В феврале 1917 года он вынырнул в революционном Петербурге в роли комиссара, потом исчез с политического горизонта и тихо умер в Одессе, где был торжественно похоронен большевиками как герой-революционер и «шлиссельбургский мученик»… Еще более радикальную эволюцию проделал Лев Тихомиров, который первым выслушал покаяния Дегаева и благословил его на убийство Судейкина… Он разочаровался в революционных идеалах и в западной демократии, написал покаянное письмо властям, получил прощение, вернулся на родину и скоро занял почетное место на крайне правом фланге политического спектра. Тихомирову не нужно было становиться платным осведомителем охранки: он пригодился режиму в другом качестве. Из «наилучшего выразителя идей и целей партии Народной воли» (Н. Морозов) он превратился в идеолога русской монархии. Его «Монархическая государственность» и сейчас вдохновляет юных национал-монархистов, как вдохновляли его прокламации радикальную молодежь 1880-х годов…

Наиболее успешно - хотя и особым образом - уроки «дегаевщины» были усвоены деятелями нового революционного поколения. Главный из этих уроков: для успешного разрешения практических задач надо перестать смешивать революционную целесообразность с моральными принципами. Для пользы дела от моральных принципов надлежит отказаться вообще. Прекраснодушный «охотник за провокаторами» Владимир Бурцев, вырвавшийся из советской России за скромную взятку, грохотал в своем открытом письме большевикам: «В нашей среде есть лица аморальные, способные на клевету и воровство, на убийство, но я не мог вообразить, чтобы вы были способны собрать вокруг себя тот букет уголовных типов, какой вы на самом деле собрали в Смольном…» Если бы Ленину и Троцкому попалось на глаза бурцевское письмо, они, по всей вероятности, только посмеялись бы. Они-то сделали ставку на «уголовных типов» совершенно сознательно. И, сделав правильную ставку, - победили.

О чем, конечно, приходится только сожалеть. Ведь кое-кто из большевистских деятелей мог бы стать неплохим преподавателем в провинциальном американском университете…

Мария Бахарева

По садовому кольцу

Часть шестая. От Кудринской площади до Триумфальной

Совpеменная Кудринская площадь практически сливается с Новинским бульваром. Слияние это произошло в конце 1930-х годов, когда при реконструкции Садового кольца был снесен стоявший в торце бульвара большой доходный дом страхового общества «Россия», который местные жители насмешливо называли сундуком. Выросший в нем Борис Маркус, автор книги «Московские картинки 20 -30-х годов» вспоминал, что дом был пятиэтажным, «представлял он собой как бы большой прямоугольник в плане. Разделялся этот прямоугольник на две неравные части и сверху выглядел, наверное, как восьмерка со спрямленными углами. Получалось, что в доме было два двора, причем большой двор имел выход на улицу, а малый квадратный, прилегающий к площади, был соединен с большим двором такой же аркой. Кроме того, из него был узкий коридор, соединяющий двор с площадью, и им могли пользоваться жильцы. Въехать же во двор можно было только с проезда Новинского бульвара. «…» В первых этажах нашего дома, выходящих на площадь, и частично на боковых сторонах размещались магазины и мастерские. На углу большая "Булочная-кондитерская", рядом магазин, торгующий всякой парфюмерией. Он очень странно назывался "ТЭЖЭ". «…» Позднее тут разместили магазин "ТРИКОТАЖ. ГАЛАНТЕРЕЯ". За "ТЭЖЭ" идет магазин "МОЛОКО". Потом "ПАРИКМАХЕРСКАЯ". Ну, это понятно. Дальше мастерская, которая часто меняла свое направление: то часы, то какие-то приборы. Раньше тут размещалась какая-то лечебница, но она давно отсюда ушла. Только по некоторым оставшимся на стене буквам можно было угадать, что она тут была. Дальше на самом углу "РЫБА". А уже за углом "КИТАЙСКАЯ ПРАЧЕЧНАЯ"».

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская жизнь

Дети (май 2007)
Дети (май 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Будни БЫЛОЕ Иван Манухин - Воспоминания о 1917-18 гг. Дмитрий Галковский - Болванщик Алексей Митрофанов - Городок в футляре ДУМЫ Дмитрий Ольшанский - Малолетка беспечный Павел Пряников - Кузница кадавров Дмитрий Быков - На пороге Средневековья Олег Кашин - Пусть говорят ОБРАЗЫ Дмитрий Ольшанский - Майский мент, именины сердца Дмитрий Быков - Ленин и Блок ЛИЦА Евгения Долгинова - Плохой хороший человек Олег Кашин - Свой-чужой СВЯЩЕНСТВО Иерей Александр Шалимов - Исцеление врачей ГРАЖДАНСТВО Анна Андреева - Заблудившийся автобус Евгений Милов - Одни в лесу Анна Андреева, Наталья Пыхова - Самые хрупкие цветы человечества ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Как мы опоздали на ледокол СЕМЕЙСТВО Евгения Пищикова - Вечный зов МЕЩАНСТВО Евгения Долгинова - Убить фейхоа Мария Бахарева - В лучшем виде-с Павел Пряников - Судьба кассира в Замоскворечье Евгения Пищикова - Чувственность и чувствительность ХУДОЖЕСТВО Борис Кузьминский - Однажды укушенные Максим Семеляк - Кто-то вроде экотеррориста ОТКЛИКИ Мед и деготь

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Дача (июнь 2007)
Дача (июнь 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Тяготы Будни БЫЛОЕ Максим Горький - О русском крестьянстве Дмитрий Галковский - Наш Солженицын Алексей Митрофанов - Там-Бов! ДУМЫ Дмитрий Ольшанский - Многоуважаемый диван Евгения Долгинова - Уходящая натура Павел Пряников - Награда за смелость Лев Пирогов - Пароль: "послезавтра" ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Сдача Ирина Лукьянова - Острый Крым ЛИЦА Олег Кашин - Вечная ценность Дмитрий Быков - Что случилось с историей? Она утонула ГРАЖДАНСТВО Анна Андреева, Наталья Пыхова - Будем ли вместе, я знать не могу Бертольд Корк - Расщепление разума ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Приштинская виктория СЕМЕЙСТВО Олег Кашин - Заложница МЕЩАНСТВО Алексей Крижевский - Николина доля Дмитрий Быков - Логово мокрецов Юрий Арпишкин - Юдоль заборов и бесед ХУДОЖЕСТВО Максим Семеляк - Вес воды Борис Кузьминский - Проблема п(р)орока в средней полосе ОТКЛИКИ Дырочки и пробоины

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Вторая мировая (июнь 2007)
Вторая мировая (июнь 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Тяготы Будни БЫЛОЕ Кухарка и бюрократ Дмитрий Галковский - Генерал-фельдфебель Павел Пряников - Сто друзей русского народа Алексей Митрофанов - Город молчаливых ворот ДУМЫ Александр Храмчихин - Русская альтернатива Анатолий Азольский - Война без войны Олег Кашин - Относительность правды ОБРАЗЫ Татьяна Москвина - Потому что мужа любила Дмитрий Быков - Имеющий право ЛИЦА Киев бомбили, нам объявили Павел Пряников, Денис Тыкулов - Мэр на час СВЯЩЕНСТВО Благоверная Великая княгиня-инокиня Анна Кашинская Преподобный Максим Грек ГРАЖДАНСТВО Олег Кашин - Ставропольский иммунитет Михаил Михин - Железные земли ВОИНСТВО Александр Храмчихин - КВ-1. Фермопилы СЕМЕЙСТВО Евгения Пищикова - Рядовые любви МЕЩАНСТВО Михаил Харитонов - Мертвая вода Андрей Ковалев - Выпьем за Родину! ХУДОЖЕСТВО Михаил Волохов - Мальчик с клаксончиком Денис Горелов - Нелишний человек ОТКЛИКИ Химеры и "Хаммеры"

Журнал «Русская жизнь»

Публицистика

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука