Корсар

Он часто слушал болтовню мальчишек в тренировочном лагере. Все они — и уличные оборванцы, и дипломированные пижоны — увлеченно выдумывали для врагов ислама жуткие пытки, просто чтобы подбодрить друг друга. Юность самого Абдуллы пришлась на гражданскую войну. Он был тогда в Ливане и занимался тем же самым — болтологией. Все ею занимались. И главное, понимали (правда, признаться страшились даже самим себе), что только воздух сотрясают, стараются поддержать уверенность в своей правоте и ненависть к врагу. А когда до дела доходит, юнцы со страху не могут даже пистолет нормально поднять. Вот почему шахидские пояса разрабатывают с максимальной степенью защиты «от дураков».

К собеседнику Абдуллы это не относилось. Он обожал сечь головы неверных ятаганом времен Крестовых походов. В пустынных горах Чечни он живьем поджаривал русских солдат, а в Багдаде вешал на столбах изуродованные тела американских миротворцев. Родного племянника, подростка с мозгами двухлетнего малыша, который больше всего на свете любил раскладывать песчинки кучками по сто, он отправил с двадцатью килограммами начиненной гвоздями взрывчатки в суннитский район Басры. Взрыв в прачечной унес жизни пятидесяти женщин, а еще сотни и тысячи погибли потом в бесконечных акциях возмездия между двумя ветвями истинно верующих.

Абдулла исполнял волю Аллаха — как он ее понимал. Этот же человек, личный телохранитель аль-Джамы, убивал и пытал людей ради собственного удовольствия. В окружении имама все знали, что он даже не мусульманин. По рождению, конечно, да, но он не молится, не постится во время Рамадана и вообще ест запрещенную пищу.

Товарищи Абдуллы удивлялись, как имам допускает такое. Через два дня после того, как разговоры дошли до аль-Джамы, четверым полевым командирам, которые усомнились в его выборе, вырезали языки, выкололи глаза, вырвали ноздри и ногти, а также проткнули барабанные перепонки.

Посыл оказался доходчивый: обсуждая действия имама за его спиной, полевые командиры показали, что утратили разум. Раз так, пусть разум больше не получает никакой пищи от органов чувств.

— Я исполню волю имама, да благословит его Аллах, — быстро ответил Абдулла, чувствуя, что разговор окончен.

Однако собеседник уже положил трубку.

— Линда, давай сюда. Захвати М-шестьдесят и патроны, сколько сможешь унести! — заорал по рации Хуан. — Марк, отцепляй «КОТа»!

— Отцеплять? — удивился Мерфи. — Зачем?

— Задом слишком медленно.

В разговор встрял Линк:

— А я думал, мы едем слишком быстро.

— Уже нет.

Через мгновение на крышу с глухим стуком упал пулемет, что был на грузовике. Хуан кинулся назад и протянул руку Линде. Снизу улыбалась Алана — пулеметная лента жутковатым ожерельем висела у нее на шее, у ног стояли еще два ящика с патронами. Хуан принял ящики и помог девушке взобраться на крышу.

— Все пытаетесь заработать шляпу? — улыбнулся он.

При виде моста Линда поняла, зачем понадобился пулемет. Она установила ствол на короткие сошки и залегла, ожидая, чтобы Хуан вставил первую ленту. Пока Алана доставала патроны из ящика, командир зарядил оружие. Линда поправила прицел и открыла огонь.

Мост был слишком далеко для прицельной стрельбы, но даже на излете пули напугают террористов и погонят их в укрытие, а значит, удастся выиграть время.

Тело девушки затряслось, будто она схватилась за кабель высокого напряжения, а на кончике ствола заплясал огонек. Линда проследила траекторию и подняла ствол повыше: начиненные фосфором пули стали ложиться ближе к цели. Крошечные облачка разрывов вспухли на добела выцветших балках. Ушла треть ленты, прежде чем копошащиеся внизу фигурки поняли, откуда исходит опасность. Никого пока не задело, но вскоре им пришлось прятаться в лабиринте деревянных опор.

Линда била короткими очередями, чтобы не перегревался ствол, и террористы боялись поднять голову, особенно после того, как шальная пуля попала в одного из них. Тело медленно и беззвучно, будто в замедленной съемке, устремилось вниз, ударилось о толстую балку и рухнуло, подняв облако пыли, которое ветер неспешно понес в сторону.

Мерфи слышал пулеметные очереди, но в кого метят товарищи, понятия не имел. Он отстегнул ремень безопасности, выбрался из кабины и свесился над задним бампером, стараясь не обращать внимания на мелькающие шпалы.

Перед отправкой он примотал сцепку вагона к бамперу несколькими витками буксировочного троса. Сейчас Линк дал чуть больше газа, и трос провис. Марк постарался как можно быстрее перекусить стальные волокна большими кусачками. Если вагон покатится быстрее «КОТа», трос лопнет и наверняка перебьет ему ноги где-нибудь в районе коленей.

Начался плавный поворот. Пулемет затих. Марк сообразил, что холм заслоняет Линде цель. Вагон пошел быстрее. Трос натянулся, металлические нити одна за другой стали рваться, закручиваясь на концах в колечки, точно струйки серебристого дыма.

— Линк, поддай еще чуть-чуть! — крикнул Марк.

Линкольн увеличил скорость.

Трос снова провис. Марк всем весом навалился на длинные ручки кусачек.