Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

- Получай деньги, отнеси маме, ты хороший мальчик, - заключил гномик торг с Фургоном.

Ребятам все это казалось игрой, рискованной, но увлекательной и дающей заработок. Деньги им были нужны для поездки в Крым.

Сидя на разбитом асфальте, они сдавали выручку Витьке Бурову.

- Восемьдесят две копейки, - сказал Шныра.

- Молодец, хороший мальчик! - к удовольствию всей компании, передразнил Витька гномика. - Слушай маму!

- Пятьдесят восемь копеек, - сказал Фургон.

- Плохой мальчик, ленивый, выйди из класса!

- Девяносто три, - сказала Белка.

- Изюм - белый хлеб! - воскликнул Витька. Выше похвалы он не знал.

Они пошли по Смоленскому рынку, могучая компания, объединенная таинственной целью, имеющая бесстрашного вожака, который бесцеремонно всех расталкивал: «Куда прешь, не видишь - дети!» - фраза, тоже приводившая их в восторг.

Служащие в косоворотках, мануфактуристы в пиджачных парах, в галстуках и без галстуков, с бабочками и без бабочек, зеленщики в брезентовых и рыбники в кожаных фартуках, крестьяне в смазанных сапогах и крестьяне в лаптях, украинки в суконных свитках, китайцы с воздушными шарами и всякими бумажными чудесами, железнодорожники в форменных куртках, барышники, молочницы, холодные сапожники, точильщики, босяки - все это скопище людей двигалось, шумело, спорило, торговалось, пело, играло, плакало, проклинало, собиралось в толпы, растекалось по Новинскому и Смоленскому бульварам и по примыкающим к рынку переулкам.

Толстый, неповоротливый Фургон задержался около продавщицы с лотком на груди. «Моссельпром» было вышито на ее форменной фуражке золотым шнуром.

- Ириски, - доложил Фургон.

- Вывеска на голове, магазин на брюхе! - ответил Альфонс Доде.

Фургон понял, что ирисок не будет.

Суровое сердце Витьки дрогнуло только при виде рослой украинки в монистах, продававшей пряники в ларьке под вывеской: «Наталка с Киева».

Она заметила Витькин завороженный взгляд.

- Все вы дывытесь на меня, а не покупаете.

Витька кинул на прилавок деньги - широкая влюбчивая натура, - раздал всем по прянику, себе не взял, сдачу положил в нагрудный карман:

- Это крымские.

- С Крыма приехали? - осведомилась «Наталка с Киева».

- Вроде бы, - неопределенно ответил Витька.

По базару медленной уркаганской походкой шел Шаринец, хлюпик в кашне, настороженно косил рыжим глазом.

Витька напрягся, готовый к столкновению.

- Белка! - требовательно произнес Шаринец.

Белка не ответила на оклик Шаринца, вопросительно смотрела на Витьку, сильного, смелого, покупающего пряники.

Шаринец прошел, усмехаясь, как человек на рынке слишком значительный, чтобы связываться с такой мелкотой.

Но мелкота знала, что Шаринец боится Витьку, и это усиливало в них сознание своего могущества.

Глава 2

На своем дворе они тоже были хозяева. Старшие ребята их не трогали, боясь Витьку, сверстники хотели попасть в их компанию, но компании никто больше не нужен: они не могут всех взять в Крым. Они сидели в тени восьмиэтажного корпуса. Шныра и Фургон мелом рисовали на асфальте пальмы с высокой кроной, волнистое море, чаек, солнце с длинными лучами - все это должно было изображать Крым. Витька лениво поигрывал финским ножом и курил папиросы «Наша марка» - единственная трата из крымских денег, которую он себе позволял. Папиросу получил и Паштет. Шныре и Фургону дали затянуться. Шныра выказал наслаждение, которого не испытывал, Фургон закашлялся, Белке ничего не было дано - девочки не должны курить.

Идиллия была прервана появлением дворничихи с метлой.

- Весь двор разрисовали, безобразники!

Витька подкинул нож, ловко поймал за рукоятку.

- Ох, Витька, доиграешься, не миновать тебе тюрьмы. Тебя не жалко, мамашу твою жалко.

Витька симпатично улыбнулся, отчего финка в его руках стала выглядеть несколько зловеще.

На четвертом этаже открылось окно. Валентин Валентинович Навроцкий провел ладонью по подоконнику - чисто ли? Он был в светлом шевиотовом костюме. К окну подошел Юра - его больше не дразнили скаутом, но выглядел он высокомернее, чем прежде: долговязый, в бархатной толстовке, с белым бантом.

- Витька Буров, он же Альфонс Доде, гроза Арбата, - объяснил Юра, - и его банда: Шныра, Паштет, Белка и Фургон. Паштет и Белка - бывшие беспризорные, а сейчас безнадзорные. В чем разница - не знаю.

- Какой действительно толстый мальчик Фургон, - согласился Валентин Валентинович, - перекормлен.

- Его настоящее имя Андрей, фамилия Зимин, отец - инженер на фабрике.

- Сын инженера в такой компании?! А почему Альфонс Доде?

- Может быть, он чем то напоминает Тартарена из Тараскона? Навряд ли… Почему, например, Паштет? Он паштета в глаза не видел. Все потенциальные уголовники начинают с кличек.

Во дворе появился Шаринец, уселся на скамейке у подъезда, ухмыляясь поглядывал на Витькину компанию.

- А это настоящий уголовник, профессиональный карманник, - сказал Юра.

- Карманник не самая видная, но вполне достойная воровская специальность, - смеясь, заметил Валентин Валентинович.

- Конкурент Витьки за влияние во дворе.

Подтверждая эти слова, Витька, демонстрируя свою власть, приказал:

- Фургон, скажи стих!

- Какой?

- Про хорошего человека.