Корвус Коракс

– Ладно, идет! – Кеша махнул рукой и повел нас вдоль ряда полотняных шатров с крупными надписями «Костюмерная-1», «Костюмерная-2» и так далее. По дороге тезка объяснил, что в городской, хорошо оборудованной студии, типа как в павильонах «Мосфоно», сделать паузу вообще не проблема. Однако в походных условиях попугаи больше нервничают, злятся, и Саиду Ильясову намного труднее их настраивать на работу. Ролик приходится писать сразу начисто, одним куском от начала и до конца, и, значит, останавливать процесс нельзя. Придется немного подождать. Но Коля прав: теперь у нас есть время, чтобы осмотреть весь лагерь.

Перво-наперво Кеша поведал нам, что у Наждачного, кроме здешнего штаба, есть и другой – в самой Москве, на улице Ульяновской. Правда, он совсем скучный, только для журналистов и для полицаев: первые приходят туда ради новостей, вторые – для обысков и винтилова. Поэтому там дежурят только те, кому больше восемнадцати и кто уже успел хотя бы один раз посидеть в спецухе и знает правила. Раньше через квартал от Ульяновской, у станции метро, штабные держали еще маленький политтеатр, где в зальчике на сто мест еженедельно обыгрывали и озвучивали новые расследования – про взяточников-депутатов, хапуг-губернаторов, беспредельщиков-полицаев, мэра Масянина с его откатами, ну и, само собой, про Михеева и Пронина. Публика ломилась, все билеты раскупались за месяц вперед, и по деньгам политтеатр выходил в плюс. Но год назад, буквально за ночь, непонятные бульдозеры с заклеенными номерами разнесли здание по кирпичику. Мусор вывезли на свалку, на освободившемся месте смонтировали фонтан и обложили его зеленью рулонных газонов. А назавтра глава районной управы делал круглые глаза и бил себя в грудь, уверяя журналистов, что никакого политтеатра он отродясь не припомнит, зато фонтан тут был всегда, чуть ли не со времен Ивана Грозного, и даже Пушкин вроде бы начинал писать о нем поэму, жаль, не дописал. Следом за главой района пошли выступать какие-то люди, похожие на бомжей. Их представляли местными старожилами. Все они, не отрываясь от бумажек, делились воспоминаниями о том, как в детстве пускали кораблики именно в этом фонтане, а в юности и купались в нем на День аэродесантника…

– Сволочи из управы, перед тем как ломать здание, могли бы хоть проверить, есть там кто живой, – морщась, рассказывал Кеша. – Наше счастье, людей там не было, но птицы-то были: четыре попугая, длиннокрылые конголезцы, для шумового оформления, и гриф по кличке Секретный. Он накануне повредил крыло, и я, дурачок двенадцатилетний, оставил его там на ночь. Все они погибли, конечно. Масянинские бульдозеры – жуткие монстры… Ну и Наждак сказал, что больше жертв мы не допустим. Отныне – никаких постоянных политтеатров, только передвижные флешмобы. Вы сейчас увидите их тренировку на скорость. Оцените!

Ряд костюмерных шатров закончился, и мы вышли к готовой сцене. Вернее, к почти готовой. Человек десять ребят-волонтеров, в легких туниках римских рабов, с невероятной быстротой достраивали подиум. Всем тут заправляла высокая девушка в розовом кринолине и шляпке с перьями. В одной руке у нее был красный флажок, в другой – секундомер.

– Это Маша Макеева, – сообщил тезка. – Она отвечает за флеш-новости. Ни разу их не видели? Понимаю. Ресурсов пока не хватает делать выпуски во всех районах города, да и к некоторым, внутри Садового, даже близко не подступишься. Только начнешь, «водолазы» тут как тут. Но принцип, думаю, вы просекаете: привезти на легковушке разборную конструкцию, собрать на скорость, сыграть сценку из трех блоков, минут на десять, разобрать всё и свалить на другой конец города… В хороший день, если не повяжут, можно отыграть до пятнадцати выпусков.

Рядом с недостроенной сценой еще одна группа волонтеров на отдельной площадке что-то репетировала. Эти были одеты куда разнообразней – кто в стандартном офисном облачении, кто в военной форме, а еще двое, парень с девушкой в купальных костюмах, кажется, изображали пассажиров яхты: он – со штурвалом в одной руке и высоким бокалом в другой, она – со спиннингом и большой бутафорской рыбиной. Короткостриженый парень в средневековом кафтане, спортивных штанах и шлепанцах был здесь, наверное, худруком. По крайней мере, он отдавал распоряжения, указывая, где кому стоять, откуда выходить и куда смотреть.