Корысть на пьедестале

– Может, и представлялся, – пожал плечами Валентин Юрьевич.

Чувствовал он себя неплохо. Раны вроде бы тяжелые, нейрохирурги в операционной всю голову распахали, но в кому он не впадал и хорошо помнил свою жизнь до того, как его ударили. Как занимался любовью с Викой, как заснул в ее объятиях, как проснулся от крика, как на голову опустился молоток… Память о прошлом сохранилась, а вот с настоящим проблемы. То галлюцинации, то провалы в памяти… Люся приходила, делала укол или даже ставила капельницу, а он не помнит. Очнулся – какой-то майор…

– Савилов?

Фамилия показалась ему знакомой. Да, начальник охраны говорил про него. Сегодня утром Валера был… Или вчера?.. Но про Савилова точно речь заходила.

– Вы преступника задержали, – вспомнил Кузьмин.

И улыбнулся, как будто стодолларовую купюру на улице нашел. Свежее воспоминание для него сейчас как золотая монета в сытный день…

– И сообщника, и самого исполнителя. Одного живым, другого мертвым.

– Да, мне говорили. Я помню.

– Сообщник – человек случайный, а исполнитель…

– «Бэтмен»? – усмехнулся Кузьмин.

– Можно и так сказать… «Бэтмена», я так понимаю, наняли.

– Кто?

– Вопрос… И еще я не знаю, убивать вас наняли или просто покалечить.

– Меня не били, меня убивали, – вспомнив неясной давности разговор с врачом, уверенно сказал Кузьмин.

– Не исключаю…

– Возможно, из-за Вики.

– Вряд ли. Мы пробивали ее парня, чисто. Да и не мог он, чтобы с парашютом спрыгнуть, подготовка нужна, а у Вязникова ее нет…

– Вязников – это ее парень?

– Вы его знаете?

– Да нет, не приходилось видеть. Вика что-то говорила… Значит, это не из-за нее?

– Думаю, нет. Возможно, вас заказали конкуренты…

– Не исключено, – пожал плечами Кузьмин.

– Кто мог это сделать?

– Я так понимаю, киллера отсекли?

– Да, мы не успели. Вышли на него, а он уже мертвый…

– Если концы обрубили, вы до заказчика не доберетесь. Зачем тогда говорить?

Савилов пожал плечами. Он понимал, с кем имеет дело, и догадывался, на каком уровне обитают враги Кузьмина. Желание сунуться туда, может, и было, а возможностей кот наплакал. Он – обычный мент, с земли, куда ему! Сожрут его и не поморщатся, если он в океанариум к акулам бизнеса сунется. Сам Валентин Юрьевич в этой среде обитания неуютно себя чувствовал, а он человек с орбиты «Форбса», у него возможности весьма и весьма. Его служба безопасности уже в деле, хотя и нет надежды на результат.

– Спасибо вам, майор, вы сделали все, что могли.

– Ну, преступление, в общем-то, раскрыто, – кивнул Савилов. – Но есть подозрения… Или конкуренты вас заказали, или обиженная женщина…

– Например?

– А кто вас мечом пытался убить?

– Василиса?

Перед глазами всплыло лицо Сони, он сидел на диване, она на нем. Потом она поднялась, надела халат, и тут появился рыцарь с мечом. Шлем исчез, вместо него показалась остроухая маска Бэтмена… Глеб Горбушин мог убить его еще тогда, в своей квартире, но за меч взялся Кириков. Он и нанес удар, опередив Горбушина. Но Глеб мог превратиться в американского супергероя, взяться за молоток, свершить акт мести и выпрыгнуть из окна с парашютом. И, возможно, задумали они это на пару с Василисой. Эта стерва и за одним покушением стояла, и, возможно, за другим. Неймется ей, все не угомонится никак. Надо было дожать ее тогда, шесть лет назад, сейчас и не было бы ничего. Но пощадили ее, а она крылья расправила, еще и замуж за Горбушина вышла…

Но как Горбушин мог быть «Бэтменом», если он жив? Убили же исполнителя, зачистили…

– Что-то я не понял, майор, а кто «Бэтменом» был? – спросил Кузьмин и открыл глаза.

Но Савилова в палате уже не было, на его месте сидела совершенной красоты женщина. Чистота и магия бриллиантов редчайшего ярко-синего цвета. Глянешь в глаза, и утонешь.

– Ты мне снишься? – зачарованно спросил он.

– А ты этого хочешь? – с нежной, но грустной улыбкой спросила она.

– Нет, я хочу тебя наяву… – Он протянул к ней руку, и ее пальцы оказались в его ладони. – В смысле, хочу видеть.

– Я наяву.

– Нет, ты мне снишься.

Он не видел Олесю с тех пор, как она ушла к Брюсову. С ним встречался, а с ней ни разу не пересекся. Миша не хотел этого, да и она держала на него обиду. Олеся знала себе цену, а он взял и бросил ее – без повода, без объяснения причин. Какое-то время она отказывалась верить в произошедшее, и правильно делала. Таких жен, как она, не бросают, и сейчас он понимал это с особой остротой. Олеся уже немолода, но юная Вика проигрывает ей в сравнении. Порядком проигрывает… Впрочем, Олесе во сне могло быть двадцать лет, как раз в этом возрасте она и вышла за него замуж.

– Ну, может, и не снишься. Галлюцинации у меня… На больную голову, – немного подумав, шутливым тоном добавил Кузьмин.

– И ты не боишься в этом признаться?

– А почему я должен бояться?

– А вдруг я расскажу кому-нибудь про твою больную голову? – нежным колокольчиком прозвенел ее голос.

– Ты? Ты не расскажешь. Воспитание не позволит. К тому же ты моя жена.

– Я – чужая жена. – И снова ее взгляд погрустнел.

– Ну, это в жизни… В той жизни, которая мне обрыдла… А в галлюцинациях… Нет, во сне… В этом сне ты моя жена.

– Ты этого хочешь?

– Хочу…