Корысть на пьедестале

В сауне и веник дубовый был, и шайка. Сам настоятель секты самобичевателей позавидовал бы рвению, с каким Сергей потешил себя веничком. Он сидел в предбаннике – напаренный, намытый, разморенный и страшно довольный. Для полного счастья ему сейчас не хватало двух вещей, но думать он мог только о холодном пиве и закуске. Василиса могла зайти к нему – с распущенными волосами, в тунике на голое тело, но Сергей и думать об этом боялся. И без того много чудес ему перепало…

Ветер швырнул в стекло россыпь снежной крупы, с шумом прошелся под крышей, зацепив желоб водостока. Холодно на улице, хлесткий снег в лицо, а кому-то нужно подниматься, выходить на построение, толпой топать в столовую, а оттуда уже, с полупустым желудком, шагать в промзону – давать план. Кому-то нужно, но только не Сергею. Он мог оставаться в теплой постели сколько угодно. Никто не гонит его в собачью жизнь… Вот когда снегу навалит, он возьмется за лопату и расчистит двор. Ну, не любит Василиса, когда он сидит без дела.

Пусть ветер гоняет снежную пыль за окном, а Сергей накроется с головой одеялом и будет спать.

Он уже засыпал, когда слух уловил движение в прихожей. Тихонько открылась дверь, и в дом кто-то зашел. Шаг легкий, тихий, так могла ходить только женщина… Неужели Василиса? От волнения у Сергея перехватило дыхание. Но тут же в голову пришла другая, куда менее приятная вещь. Легким шагом ходить мог и наемный убийца. Вдруг это киллер подкрадывался к жертве?..

Но не успел он подняться с постели, как в комнату вошла Оксана.

– Привет! – мило улыбнулась она. – Я к тебе!

Она повернулась к нему боком и едва заметно приподняла плечи – жестом попросила снять с нее пальто. И взглядом. А глаза у нее – это нечто, глянешь и утонешь.

Он и пальто помог снять, и в каминный зал вслед за ней прошел. Она села в кресло, забросив ногу на ногу, и выразительно посмотрела на камин, который он мог бы зажечь.

– Здесь вообще-то принято разуваться, – недовольно буркнул Сергей.

– Извини, – с профессиональной нежностью в голосе сказала она. И, немного подумав, стрелой вытянула ногу: – Поможешь?

Нога длинная, изящная, а платье такое короткое… И не колготки у Оксаны, а чулки на подвязках. Опять же, профессиональный антураж… Сначала Сергей снял сапоги, затем чулки, распалился, взялся за платье, но Оксана прижала подол платья к бокам.

– Если хочешь зажечь, начни с камина! – воркующе проговорила она, глядя на него с туманной улыбкой.

За спичками не надо было далеко ходить. Дрова разгорелись быстро – запахло березовым дымом, загудел огонь…

Дрова сгорели, а за новыми Сергей не пошел. Он лежал на диване в обнимку с Оксаной, в окна хлестал снег с дождем, а с ней тепло и уютно. И не хочется никуда идти.

– Как ты меня нашла?

– Странный вопрос. Позвонила Игорю, он сказал.

– А зачем позвонила?

– Затем… – еще плотней прижалась к нему. – Понравился ты мне… – выдавила она из себя. – Потому и позвонила.

– Понравился? – В горле у него запершило.

– Сама не знаю почему…

– Я же уголовник.

– Потому и позвонила… Почему понравился, не знаю, а позвонила, потому что ты сирый и убогий.

– Чего?

– И я такая же – сирая и убогая!.. Два сапога пара!..

– Ты так больше не говори!

– Я знаю… Я виновата… Просто мне плохо… Только ты можешь меня понять…

– Где тебе плохо?

– Где, где… Там и плохо!.. Не хочу больше! Не могу!

Эти слова прозвучали криком души – трогающим, хватающим. У Сергея вдруг мурашки по спине побежали.

– И я чем-то могу тебе помочь?

– Не надо мне помогать… Не надо ничего… Просто будь рядом, и все.

– Рядом? Сирым и убогим?!

Оксана резко поднялась и нависла над ним, опираясь на вытянутую руку.

– А со мной ты не будешь сирым! – Она смотрела на него с нежностью и надеждой.

– А убогим?

– Это ты сейчас такой. А так ты красивый… Я же вижу, какой ты! Мне бабы завидовать будут, когда я с тобой рядом буду идти!

– Да ну! – Сергей и хотел, но не мог поверить в ее восторг. – Куда я с тобой рядом буду идти? На панель?

– Ты что, не понял? – Оксана хлюпнула носом, прищуривая глаза, как будто собиралась расплакаться. – Я не хочу больше на панель! Все, не могу больше!..

Всхлипнула, но не расплакалась. Приложив кулачок к правому глазу, поднялась, перенесла через него тело, потянулась за платьем, стала одеваться. А он лежал и смотрел на нее в тихом потрясении. Девчонка сама душу ему открыла, а он в ответ нахамил. В принципе, он прав: не дело это, вестись на сопли какой-то проститутки. Но в то же время Оксана не резиновая секс-кукла с искусственным интеллектом, а живой человек. И она когда-то оступилась… Он ведь тоже когда-то грабил и убивал, чем он лучше? Такой же грязный, да еще и руки в крови…

Но уж лучше быть разбойником с большой дороги, чем проституткой, с этим не поспоришь. Но Оксана такая несчастная, такая беззащитная. И еще она могла пропасть в этой жизни, если ее сейчас не остановить.

И все-таки он ее не остановил. Оксана вышла из дома, а он всего лишь проводил ее, и то – взглядом, до калитки.