Кошачьи проделки

У нас напряжение в это время было сосредоточено на нашем отстойнике, который в надцатый раз с тех пор, как мы купили коттедж, был затоплен водой. Отчасти в этом были повинны весна, дожди, пропитавшие землю, ручьи, стекающие с холмов, тот факт, что мы жили в нижней части Долины, куда вода стекала естественным образом. Но главной причиной был, как мы знали по опыту, тот несомненный факт, что наши выпускные трубы были все в иле. Будь они проложены по крутому откосу, как должно, они бы самоочищались под действием силы тяжести. Но трубы были проложены практически горизонтально, и с течением времени в них накапливался ил, вода не проходила, и он застывал, как цемент. В результате, как жизнерадостно сформулировал это Сидни, наш прежний домашний мастер, опять мы оказались с забитым носом.

Сидни мог позволить себе быть жизнерадостным. В последний раз, когда это случилось, он работал у нас по выходным и сам проводил работу по откапыванию труб. С тех пор, однако, Сидни преуспел. Сделался правой рукой своего стареющего хозяина-подрядчика, разъезжал на грузовичке, работал прорабом. Сам он теперь держался в стороне от канализационных труб, и кто бы за это бросил в него камень? Камнем преткновения стала теперь фирма Сидни.

– Придется прождать долгое время, пока мы досюдова доберемся, – объявил он нам, сверяясь с длиннющим списком ожидающих клиентов. – Впрочем, вы могли бы сделать это сами, – прибавил он, как если бы эта мысль только сейчас пришла ему в голову. – Копайте вот тут, – указал он на альпийскую горку. – Отсюдова досюдова. – Он показал, где располагается под лужайкой линия труб. – Справитесь за полдня, всего и делов-то.

В прошлый раз Сидни потребовалось две недели в свободное от работы время, чтобы добраться до труб, несколько часов шурования и тыканья в трубах, чтобы вычистить ил, а нам самим потом потребовалась пара месяцев, чтобы засыпать яму. Дело в том, что сам Сидни на той стадии решил, что с него уже довольно, и перестал показываться. Полдня представлялось слишком оптимистическим прогнозом. Две недели спустя, когда на лужайке высился настоящий отвал земли и Чарльз на восемь футов закопался в яму размером с церковное подземелье, а никаких признаков труб по-прежнему не было, мой муж багровел при мысли о Сидни.

«Беда не в том, что приходится копать яму!» – с чувством сказал он. Беда в том, что он сидит в этой яме, когда мимо проходят люди. К примеру, мисс Веллингтон уставилась через забор и спросила, что он делает, – на что Чарльз ответил: «Копаю яму». Старик Адамс осведомлялся, не собирается ли он сделаться могильщиком; ответ Чарльза на этот вопрос лучше не повторять. Заходил пастор, чтобы представить своего друга, и хотя ни один из них, судя по всему, не был ни в малейшей степени обеспокоен тем, что Чарльз находится ниже уровня земли, но как это должно было выглядеть? – раздраженно вопрошал Чарльз. Как это должно было выглядеть в те периоды, когда он не копал – то есть когда яма была покрыта щитами рифленого железа, на которых сидели две сиамские кошки, мышкуя с важным видом, и когда Аннабель взбиралась на земляной холм, если ей удавалось завернуть туда по пути в стойло, – это вопрос отдельный.

Самый конфузный для него момент, однако, лежит на моей совести. В субботу после полудня Чарльз, после особенно бесплодных утренних трудов, заявил, что больше туда не пойдет; с него хватит. «Наймем другого подрядчика», – сказал он. Из города, если потребуется. Надоело ему вечно ходить в грязной одежде. Люди проходят мимо и пялятся на него. «Еще кот лезет в яму, прямо под ноги, когда копают», – сказал он, сверкнув глазами на Соломона. На что Соломон обиженно ответил, что Чарльз ведь не хочет быть покусанным снизу мышами.

Тогда я сказала: «Ох, ну потерпи всего какой-то один или два дюйма, и ты обязательно доберешься до труб, а если кто-то будет проходить мимо, можно пригнуться». Таким образом, именно я несу ответственность за тот факт, что когда некоторое время спустя мимо проезжала конноспортивная школа – то есть единственные люди, которые со своих седел могли поверх калитки заглянуть в яму и его увидеть, – Чарльз опять был там, на дне траншеи.

И хорошо, что он там был, потому что в этот момент он увидел нечто, чего не видел прежде. В двух футах от дна ямы, в плотно утрамбованной земляной стене обнаружился круглый клейкий край выпускной трубы, сильно заиленный, поэтому и незаметный. Он копал вдоль него по меньшей мере с неделю.

Я в то время этого не знала. Просто услышав голоса и выглянув, увидела конную инструкторшу, столь невозмутимо разговаривающую с торчащим из недр земли Чарльзом, как если бы они сидели бок о бок верхом. А окружив ее парадным полукругом и глазея на него во все глаза, сидели на своих пони с десяток детишек.