Кошачьи проделки

Передвижной дом. С каким нетерпением я ждала этого времени зимними вечерами, когда, сидя у пылающего дровяного камина, просматривала одолженные у подруги журналы, посвященные жилым автоприцепам, вычитывала оттуда Чарльзу полезные подсказки и воображала, как мы, свободные и независимые, быстро едем по дороге. В большинстве людей есть что-то от кочевников, а в нас с Чарльзом больше, чем в большинстве. Одна из самых изумительных поездок, какие мы совершили, – это были шесть недель, проведенные в доме на колесах в Канаде, где готовили еду под открытым небом, проводили ночи возле уединенных горных озер и лежали без сна при лунном свете, прислушиваясь к шорохам, означавшим, что где-то поблизости бродят медведи. Сейчас у нас был дом на колесах в Англии. Мы могли поехать куда хотели. «Все вместе, – говорила я, обнимая свернувшихся у меня на коленях кошек. – Разве не чудесно?» Но теперь, когда приближалась весна и я начала обдумывать поездку всерьез, она стала видеться мне уже несколько по-иному.

Где они будут спать? Тут я могла держать пари, что со мной, в моем спальнике. Всякий раз, как они приходят к нам в кровать дома, они всегда направляются к моему плечу. Сесс настаивает на Лучшем Месте, каковое находится под моим подбородком, и тяжело топает по Шебалу, чтобы туда добраться. Шебалу обижается и покидает постель, но уже через несколько минут возвращается и тычется мне в лицо, я поднимаю одеяло и впускаю ее внутрь, и все идет по кругу. Чарльз же тем временем мирно сопит у меня под боком, почему они и не спят на нем… Так или иначе, мне не удается как следует выспаться, поэтому мы обычно запираем кошек внизу. В передвижном домике их будет негде запереть. Мне вообще не удастся поспать…

Я представляла, как они слоняются по фургону, глядя на зенитный фонарь. Надо не забывать держать его закрытым. Я представляла Сесса за работой над шкафчиком с припасами, когда нас не будет в домике. У Сесса лапы как отмычки. Любую дверь, имеющую защелку-шпингалет, он может вскрыть за несколько минут. Невыносимо было думать о том, чтобы оставить его на несколько часов наедине со шкафчиком с едой. Так же остро стояла и проблема его туалетного лотка. Где мы будем его держать? В передвижном домике есть туалетный отсек, но я не могла представить, как наш кот пользуется своим лотком в этом отсеке. Его оракул, вероятно, решит, что это должна быть кровать Чарльза, и у нас получится еще одно столкновение темпераментов.

Мы вывели передвижной домик из сарая на новое поле Аннабель, чтобы подготовить его к путешествию. Мы также весьма часто выводили туда Аннабель попастись – на привязи, поскольку так еще и не закончили постройку изгороди. Неизбежно по деревне поползли слухи, что мы собираемся впрягать Аннабель в фургон. Равно неизбежно нам пришлось заверить мисс Веллингтон, что не помышляем ни о чем подобном, и в любом случае тащить фургон должна машина. «Хорошо бы иногда, – сказал Чарльз, – только иногда… люди воспринимали бы вещи правильно». Тем временем мы собирали информацию о других людях, выезжавших в отпуск с кошками.

Имелся, к примеру, один человек, который проходил мимо однажды днем, пока я мыла окна фургона. (Чарльз заменил разбитое окно и сделал это превосходно.) Это я держу сиамских кошек? – спросил прохожий. С чувством ответила ему, что я. Брала ли я их с собой путешествовать в фургоне? Как он понимает, это наш фургон… Я сказала, что мы купили его, чтобы брать кошек с собой, но я как раз начала осознавать подводные камни. «Подводные камни? – переспросил он. – Таковых нет». Они всегда берут с собой своего сиамца.

Все, что я могу сказать, – это что есть кошка и кошки, и в любом случае у него только одна. Я увлеченно слушала его историю, как ведет себя уравновешенная сиамская кошка. Чинг, сказал он, приучен к ошейнику и поводку. (Так же, как и наши, кивнула я.) Ради него они начинали с того, что отводили фургон куда-то и оставляли на одном месте. В течение пары дней они водили кота на поводке вокруг того поля, где стоял фургон, отпуская его бежать впереди них, когда приближались к фургону. Когда кот точно усваивал, где находится фургон, и бежал к нему, чтобы сесть около двери, тогда они стали отпускать его побегать самостоятельно, зная, что он всегда вернется.

«И вам никогда не приходилось его разыскивать?» – поинтересовалась я. Он сказал, что Чинг слишком любит свою еду. (Так же, как и наши двое. Так же, как и Сили. Но я бы уже никогда не стала этому доверять.) «А как вы поступали, когда приходилось выходить?» – поинтересовалась я. О, Чинг оставался в фургоне и спал. Конечно, они оставляли окна слегка приоткрытыми, на случай если станет слишком жарко… (Я подумала о Сессе и о его лапах-отмычках и точно так же списала со счета такую возможность.)