Кошачий переполох

Мне показалось, что он несколько смутился, что мне стал известен его секрет. Фазанки явно ожидали щедрого угощения. Шани и Саф, столкнувшись с таким скопищем, сообразили, что прибегнуть к своей обычной уловке и гордо не заметить наглых птиц невозможно, а потому без промедления ринулись в самую их гущу. Фазанки прыснули во все стороны, отрываясь от земли, точно аэробусы, – их широко развернутые крылья не дали кошкам воспрепятствовать им, но фазан доблестно остался на месте, вызывающе хлопая собственными крыльями, вытянув шею и испуская воинственные хриплые крики. Я махала руками и кричала: «Прекратите!» – пока двор не опустел и кошки не продолжили чинно свой путь по дорожке с самодовольнейшим выражением на мордах, а Саф остановился и опрыскал стену у верхней ступеньки в напоминание фазанам, Кто Здесь Кто…

Неудивительно, что на сборы у меня почти не осталось времени. Что я помчалась в машине на вокзал, засунув в сумочку наспех схваченные серьги. И неудивительно, что, когда я добралась до отеля, где мы собирались, и попыталась придать себе презентабельный вид, одна серьга оказалась золотым клипсом, а вторая – изящным латунным дыроколом. Конечно, в ухо я его вдевать не стала, хотя вполне могла бы. Никто в этом помешанном на сиамах сборище этого не заметил бы.

Назад в свою Долину, где через пару дней возникла новая критическая ситуация. У лисиц был в разгаре брачный сезон, и рыжая мать, охотясь, чтобы накормить своих лисят, два дня подряд похищала по одной ризоновской утке. Исчезали они под вечер, и сугробик белых перьев на ризоновской лужайке показывал, что с ними произошло. И я предложила Дженет, что буду запирать уток пораньше, пока она не найдет кого-нибудь, кто согласится взять на себя эту обязанность. Она объяснила, что мне достаточно будет постучать по миске с кормом, которую она заранее наполнит кукурузой, и они немедленно появятся из любых укромных уголков и поспешат к своему жилищу.

Возможно, они так и поступали, когда их звала она. Сколько раз я слышала приветственную какофонию гоготанья и кряканья, когда под вечер ее машина появлялась на склоне. Но когда я в три часа дня пошла туда и застучала по миске, ответом была мертвая тишина. Я снова застучала. Я позвала «ку-у-ку-у» – ничего лучше мне в голову не пришло, а спросить у Дженет, на какой крик они сзываются, у меня не хватило сообразительности. «Ку-у-ку-у-ку-у!» – завопила я снова. Конечно, что-то новенькое после приевшихся воплей «Шани-ванни-ванни» или «Саффи-ваффи», однако сомневаюсь, что тех, кто мог меня услышать, удалось бы убедить в целости и сохранности моих умственных способностей. И тут Джеральд и его супруги спустились гуськом с холма и поплюхались в запруду, а затем принялись эффектно пить, чиститься и хлопать крыльями. А несколько секунд спустя за ними туда последовали и три уцелевшие утки. Что создало проблему. Дженет сказала, что запереть надо только уток – гуси сами о себе позаботятся до ее возвращения. Но гуси отрезали уток от их сарайчика, а так как Джеральд выбрал именно эту минуту, чтобы оказать внимание всем своим супругам подряд, мне оставалось только стоять и ждать, пока он не кончит этим заниматься.

Очень неприлично это выглядело: гусыня внизу, Джеральд на ней, Джеральд срывается, оба они – картинка в духе Рабле – скатываются в пруд, и Джеральд снова решительно влезает на нее. Я поторопилась объяснить, почему я стою здесь, проезжавшей мимо юной всаднице, так как не хотела, чтобы она заподозрила меня в пристрастии к подобным сценам. Сомневаюсь, что она мне поверила. И еще раз объяснила то же самое женщине, которая неторопливо проходила мимо, подбирая сухие ветки, и почему-то сочла нужным сообщить мне, что она деревенская жительница.

А я жду, чтобы забрать уток в сарай, сообщила я ей, потому что двух уже унесли лисицы.

– Ах… лисицы! – весело прощебетала она. – А вы когда-нибудь слышали, как лисята перекликаются по ночам? Никогда не забуду, как в первый раз услышала их, когда поселилась в деревне.

Я воздержалась и не сказала, что слышала она лисицу-самку, воплями призывающую самца, – как бы она не подумала, что я зациклилась на таких темах, однако не удержалась и возразила ей, когда она принялась рассказывать о том, как визжат ласки, схваченные лисой. Лисицы ласок не трогают, объяснила я ей. А слышала ли она, как ласка приканчивает кролика?

– А, вот что! – небрежно обронила самозваная деревенская жительница.

И продолжала собирать ветки, а я перебралась через изгородь и направилась к пруду. Гуси посторонились, когда я замахнулась на них хворостиной, однако утки тотчас последовали за ними. Я прыгала туда-сюда, точно ретривер, загнала двух уток в сарайчик и старалась справиться с третьей, которая металась, как обезумевшая курица, когда деревенская жительница снова неторопливо прошла мимо.

– А почему бы не подманить ее на морковку? – любезно посоветовала она.

Я не объяснила ей, что утки морковок не едят, но окончательно усомнилась в ее праве на определение «деревенская».