Кошак

Но вот путь оказался пройден, девочка грациозно присела во второе пилотское кресло. Бросила на меня взгляд своих серо-стальных глаз, которые сейчас казались удивительно живыми. Но даже такими, с блестящей россыпью голубых прожилок, они не могли передать всей гаммы разлитых в душе валькирии эмоций.

— Спасибо, Кошак. Я тебе должна.

— Послушай, Миска. Ничего ты мне не должна. Помнишь, что сама сказала в самом начале? — «Я — твоя кошка, ты — мой кот». Так что нет, девочка, ты — моя кошка, я — твой кот. Всё ещё. Надо будет, полгорода ради тебя в пыль сотру. И ты так же поступишь. Не за что тут благодарить.

— Ты классный! — хмыкнула Миса, подаваясь вперёд и чуть вбок, в мою сторону. — А давай как тогда, на гонке?..

В интонации голоса, в самом этом жесте сквозил неприкрытый ничем наносным настрой пепельноволосой бестии. Возбуждение — вот что владело сейчас ею от корней волос и до самых пальчиков ног. Словно подтверждая мою догадку, кошка добавила:

— Я вся теку, Кошак. Давай, не томи. Там такая заводная войнушка была… потом эта бешеная гонка… потом ты так вовремя и к месту возник… Дай погонять! Я уже взяла управление. Ну же, сейчас скорость сброшу, и…

Не было для меня секретом и то, чего именно хочет эта бестия — у ног своих меня почувствовать хочет. Пока гоняет. Чтобы сразу двойной кайф словить — от скорости и от моего языка… А тут ещё и сильнейший адреналиновый отходняк, обещающий сделать кайф ещё острее… Она вообще по этому делу двинутая, отходняк распаляет кошачью натуру почище любых возбудителей. Физиология, что ли? Или психология? Но какое всё это имеет значение, если здесь и сейчас на меня, просительно и настойчиво, смотрела моя кошка?.. Возможно на Земле я бы и задумался над столь неоднозначным предложением — но то на Земле. Республика накладывала свой отпечаток, придавала свой неповторимый шарм подобным пикантным моментам. Мисель была мне интересна, и она была… моей кошкой. Я готов был вылизывать её всю по первому требованию, и эта бестия отвечала мне полной взаимностью. Недаром же именно она первая пошла на обострение — тогда, с Мирой.

Почувствовав замедление аппарата, я дождался оптимального момента и в один бросок переместился из кокона к креслу метиллии. Тут же на плечи легла давящая тяжесть её ног, плечевой пояс вмиг очутился в стальном захвате. А ведь со стороны и не скажешь, что эти изящные, стройные ножки способны на такое! Впрочем, сдавливать шею Миса не стала — знала, что это небезопасно. Я в свою очередь плотно сдавил руками её бёдра. Теперь наши объятия не разобьёт никакая гравитация! Разве что вдавит друг в друга ещё больше… Вокруг, сияя серебром полей, сливаясь оттенком с шёлком девичьих волос, взвихрилась защитная пелена. Теперь можно всё! И Мисель, ощутив это своим феноменальным женским чутьём, положила, наконец, ладонь на мою голову. Взъерошила непослушные волосы, принялась перебирать их тонкими ловкими пальчиками, а стоило поднять на неё взгляд — прикипела взглядом к моим глазам. Возбуждение кошки ощущалось теперь каждой мышцей, каждой клеточкой сплетённых вместе тел — в крупной еле сдерживаемой дрожи предвкушения, в учащённом дыхании и не менее учащённом сердцебиении, отражающемся в висках тяжёлым набатом. Когда же девочка заговорила, её голос скрежетнул хрипловатыми нотками.

— Как же здорово, что ты у меня есть! Такой сильный, надёжный, преданный! Просто фантастика какая-то, честное слово… Никогда бы не подумала, что буду вот так шалеть от мужчины, пусть и кота… Давай уже, не томи. Видишь же, как меня корёжит! Я тебе тоже сделаю хорошо, обещаю. И ни на что не отвлекайся! Доверься своей кошке. Ты же знаешь, что в этом деле мне нет равных… А тебе — в твоём!

И нас обоих накрыло первыми, пока ещё несмелыми, волнами удовольствия. Все недавние обиды и переживания остались где-то далеко, здесь же была извивающаяся в моих руках женщина — и мои стоны, которые эта бестия выбивала ментальной лаской импланта. Весь мир схлопнулся до двух мечущихся в порыве страсти тел. Ну и дорога… она жила для сребровласой кошки — чем-то непредставимым, нереальным, дарящим восторг скорости и преодоления.