Кошак

Посмотреть представление с нашим участием собрался едва ли не весь зал. Кошки смеялись, улюлюкали, обменивались скабрезными или шутливыми комментариями. Особенно мне запомнилась одна метиллия, стоявшая чуть в отдалении от остальных сестёр с серьёзным, немного безумным выражением на лице, и то и дело пропускала язычок между коралловых губок. На попытки соседей заговорить она никак не реагировала. Однако у всех зрительниц при кажущемся многообразии реакций было что-то неуловимо похожее. Их объединяло одно — все они балдели от разворачивающейся на их глазах игры; каждая представляла себя на месте Бьянки, и каждая невольно вспыхивала возбуждением — предстоящей схватки и вполне себе понятного естественного желания. Поэтому когда мы завершили спарринг тем, от чего произошло это слово… В общем, дальше кошки оказались предсказуемы. Сначала воспользовались моей беспомощностью, ну а потом вовлекли в целую серию игр, нанизавшихся одна на другую подобно бусинам в цветастом ожерелье.

Едва поднятая нами с Бьянкой буря спаррингов сошла на нет, мы, не сговариваясь, отошли к канатам. Никто из валькирий не пытался этому воспрепятствовать — напротив, нас провожали понимающие и даже местами насмешливые взгляды. Для всех республиканок результат «разговора» был очевиден — чего нельзя сказать обо мне. Опёршись на эластичные ленты, плотно прижавшись друг к другу боками, мы стояли и смотрели перед собой. Никто не спешил переходить «к делу», равно как и затевать разговор. Наконец кошка решилась.

— Иди, погуляй ещё, а вечером я за тобой заеду: полетим к моим сёстрам, — видя, как я напрягся, валькирия тут же добавила. — Не волнуйся, сёстры не кусаются. Тебе у меня понравится. Поспаррингуемся, память обсудим… сестра недавно передала… а потом и мы с кошками тебя попробуем

. Обещаю — без фанатизма. Или ты ещё что-то любишь? Рассказывай, Кошак. Всё рассказывай.

— Извини, Бьянка, но я к тебе не полечу, — теперь уже я ощутил, как кошка рядом напряглась и явно хочет возразить, поэтому поспешил дать необходимые уточнения. Но перед тем, чтобы создать атмосферу максимального доверия, повернулся к ней лицом. Локоть левой руки при этом остался на канатах, а правая успокаивающе легла девочке на чуть прогнувшуюся в талии спинку. — Не в ближайший месяц. Понимаешь… всё сложно. Я не могу сейчас бросить своих кошек. Они — семья, которой я никогда не имел. Никогда, кошка, пойми! На своей «варварской» планете воспитывался в детском доме — типа вашего воспиталища, только для тех, у кого вообще нет родителей. Только Диана, первая встреченная мою республиканка, показала, каково оно — иметь рядом человека, которому можешь посвятить всего себя. Потом Валери… но даже Тёмная Мать не считала наши отношения идеальными и завершёнными. Она исподволь готовила меня к стае, приучала к мысли, что именно там нас с ней ждёт настоящая семья. Посвящение и меня в этом утвердило… И вот теперь, пройдя через потери, я наконец пришёл в стаю, пришёл домой. Ты даже не представляешь, насколько для меня важно — иметь дом и семью. Это… для того, кто ничего такого никогда не имел… даже сравнить не с чем, кошка! Я впервые почувствовал себя дома, ощутил этот домашний уют, пусть и столь непривычный для вчерашнего варвара… Я просто не могу вот сейчас, в самом начале построения отношений со своими сёстрами, оставить их в одиночестве. Это… дико. Неправильно.

— Ты кот, Меч Республики. Ты принадлежишь фракции валькирий, а не только своей стае! — девочка порывисто развернулась. Её ладонь с силой впилась мне в волосы. Оказавшиеся напротив глаза полыхнули огнём неколебимой уверенности.

— Знаешь, Бьянка… я заметил, республиканок вообще редко волнует внутренний мир их мужчин. Они смотрят на них через призму неколебимой уверенности, что только они могут определять для мужчины приоритеты. Возможно, ты поймёшь, если мы зайдём с другой стороны — со стороны других республиканок. Мои кошки… Они только недавно сестру из стаи вычеркнули. Им и самим тяжело. Кто их успокоит, если не я?.. Тем более, я тебе не отказываю во встрече. Приезжай сегодня вечером ко мне — возьми сестёр, и приезжай.

Странно, но мои слова подействовали, кошка серьёзно призадумалась. Даже огонь в её взгляде сменился искоркой любознательной задумчивости.

— Нет, Кошак, ты не прав. Твой внутренний мир мне интересен. Не скажу, что так будет с любым республиканцем… Но ты и не любой. Именно этим и интересен, — валькирия говорила и продолжала при этом пристально меня изучать, словно пыталась почувствовать реакцию на свои слова. Но тут любопытство в её взгляде сменилось весёлыми бесенятами. Девочка иронично изогнула бровь. — А ты точно всех потянешь?..

— Да, — упрямо тряхнул головой и твёрдо воззрился в эти фантастической глубины глаза. — Если будет нужно — задействую поля.