Кощеева невеста

— Иди-ка ты лучше выпей с Маем и его воинами. А мне нужно побыть одному. Только долго там не засиживайтесь. Говорят, завтра всем придётся несладко: соглядатаи доложили, что богатырь в бой пойдёт.

— Ванюша? — ахнул Лис.

— Да плевал я, Ванюша он или Гаврюша, — неожиданно горько огрызнулся советник. — Слушай хоть иногда, что тебе старшие говорят, княжич. Пшёл вон!

Он уронил голову на руки, и Лис бочком-бочком выбрался из шатра. Решив последовать совету дядьки Ешэ, он направился к кострам, где боевые товарищи стучали кружками о кружки и пусть нестройно, зато от души голосили хмельные песни. Ведь завтра, в конце концов, наступит только завтра, а у него и сегодня ещё не дожито.

Глава двадцать девятая. Гроза начинается

Они ещё не успели допить круговую, как начал накрапывать дождь.

— Сейчас ливанёт, — сотник Май задрал голову к небу, разглядывая сгущающиеся тучи, — и не ошибся.

Всего через пару мгновений капли зашуршали по листьям.

— Три… два… один! — навий воин принялся загибать пальцы. Словно по его команде, ливень обрушился стеной. Все подскочили и забегали, спасая стремительно намокающие плащи и амуницию. Кто-то заливисто смеялся, иные сквернословили, жалуясь на старые раны, которые непременно разболятся от влаги. Небо то и дело озаряли сполохи молний, а гром пока лишь пробовал голос, ворча где-то вдалеке.

Злющие упыри и злыдни сновали туда-сюда: закатывали под навес бочонки с выпивкой, пытались спасти намокший хлеб.

Только Лис остался стоять посреди бушующей стихии. Налетевший ветер плескал водой на его лицо, длинные волосы облепили щёки, а в голове билась только одна мысль: остров Буян. Этой ночью на него можно будет попасть. И отправиться туда, чтобы помешать Весьмиру и Отраде добыть Кощееву смерть, у него не было никакой возможности. Шторм-конь, способный летать выше облаков, остался у Ванюши, а горынычи — не вариант. Даже если бы Лис осмелился сесть кому-нибудь из них на спину, те всё равно бы отказались везти княжича. Отношения с крылатыми змеями у него были вконец испорчены.

— Эй, чего ты там встал, — Май подбежал к нему с зачарованным плащом, не пропускающим влагу. — Идём под навес, княжич.

— Да что мне сделается? — отмахнулся Лис. — Я же бессмертный.

— А ты не мог бы прекратить дождь? — сотник смешно — будто по-собачьи — встряхнул головой. — А то поле брани сейчас совсем раскиснет. Да и соратники тоже. Как сражаться будем?

— Я пытаюсь. Не мешай, — процедил Лис сквозь плотно сжатые зубы.

Он и правда пытался. Но ничего не выходило. Этот ливень был не из тех, что прислушиваются к песенкам.

Май набросил плащ-непромокайку на плечи Лису и, не говоря больше ни слова, скрылся за пеленой дождя. Сотник был удивительным человеком: ему запросто можно было сказать «заткнись» или «уйди, ты не вовремя» — он никогда не обижался, зато в дни, когда всё из рук валилось, в один миг мог поднять настроение одной метко брошенной фразой или устроить праздник на ровном месте, придумав какой-нибудь дурацкий повод. Но этой грозовой ночью Лиса не сумел бы развеселить даже Май.

Он отошёл подальше от лагеря, чтобы не отвлекаться на чужую болтовню и полностью сосредоточиться на чарах, и, встав на краю поля, негромко запел:

«Хватит буйным ветрам бушевать на полях, влагой гроз допьяна напиталась земля. Колосками с мольбой к небу тянется рожь: пусть ненастье пройдёт и закончится дождь».

Заклятие вышло хорошим, Лис точно это знал. Ливень пошёл на убыль, а вскоре и вовсе прекратился, а вот гроза не ушла — напротив, она приближалась. Только теперь молнии сверкали, а гром грохотал всухую.

Яркий ослепляющий росчерк озарил небо и ударил прямо в дерево, растущее недалеко от края поля. Ствол вмиг объяло огнём. Лис поспешил отшагнуть в заросли, чтобы не стать следующей мишенью для грозовых стрел, и в этот миг услышал, как неподалёку кто-то сдавленно чертыхнулся. Не на навьем языке. И не на дивьем. Это было ругательство, которое Лис узнал от матери, — так говорили смертные.

Блики от пламени высветили тёмную фигуру, которую Лис без труда узнал. И прежде, чем подумал, воскликнул:

— Ванюша? Что за нелёгкая тебя принесла?!

Только потом его настигло осознание: это прежде они были заодно, а ныне всё изменилось. И то, что возле навьего лагеря шарится богатырь, сражающийся за Дивье царство, вообще-то должно не радовать, а настораживать.

Ванька сперва замер, но потом тоже узнал голос:

— Лис?! Тебя-то я и ищу!

— Неужели?

— Давненько не виделись, — Ванюша как раз дошагал до него и заулыбался. Сейчас ещё, чего доброго, обниматься полезет.

Лис на всякий случай набычился, но богатырь ближе не подошёл. То ли почуял неприязнь, то ли с самого начала никого обнимать не собирался.

— И век бы не видаться, — буркнул Лис.

Ваня расценил упрёк по-своему: