Кошка для дракошки

— Феликс, а драконы едят сырое или вареное мясо? — поинтересовалась я, с ужасом мысленно представив, что и для него нужно будет готовить. Но видимо в этом случае, судьба решила меня пощадить, и когда прозвучал ответ:

— Сырое, — я едва не захлопала в ладоши от радости.

Быстро вскочив, бодро скомандовала:

— Значит план такой. Сначала кормим твоего отца, потом идем мыться. Все понятно?

— Ур-р-ра! Мы будем кор-р-рмить папу! — Феликс вскочил и запрыгал вокруг меня, радостно размахивая руками.

«Вот ведь неугомонный поток энергии», — подумала я и улыбнулась. Вытерев обувь себе и мальчику, вылила грязную воду под куст и, развесив тряпки на каком-то живописном огромном валуне, взяла ребенка за руку и повела в дом.

Достав большую кастрюлю, похожую на тазик, отволокла ее во двор и поставила чуть в стороне от дракона, который поджав под себя лапы, следил за мной взглядом и пугающе мотал хвостом из стороны в стороны. Я не знала, о чем он думает, и от этого было страшнее вдвойне. Затем с помощью Феликса я принесла несколько кусков мяса с подвала, предварительно сняв с них пленку, и позвала зверюгу:

— Иди, ешь!

Дракон будто и только и ждал моей команды, потому что неуловимо метнулся к тазику и радостно зачавкал, хрустя, местами замороженным, мясом.

— Когда я пил холодный сок, то у меня потом болело гор-р-рлышко, — прокомментировал ситуацию Феликс, наблюдая, как папаня, поглощает холодную еду.

— Не хватало, чтобы он еще и заболел, — пробормотала я, представив, что эту зверюгу придется лечить, и решила заранее вытащить мясо, которое как раз успеет до его ужина оттаять.

Мы перетаскали несколько кусков из подвала на кухню, а потом отправились отмываться. Сначала я решила искупать ребенка, который сейчас был похож на грязного рыжего поросенка — чумазый, в перепачканной одежде, с красными разводами на руках и ногах. Набрав ванну, усадила малыша в воду, а вещи осторожно сложила в пакет. Грязного белья становилось все больше, и с ним надо было что-то решать. «Не сейчас», — подумала я и принялась отмывать Феликса. Мальчик баловался, весело хохотал от щекотки, когда мыла ему пятки и залил водой весь пол в ванной.

Когда он, в очередной раз, балуясь, едва не ударился головой об ванну, я разозлилась:

— Рыжик, ты сейчас у меня за все получишь, — прорычала, намыливая губку и оттирая пыль с шеи ребенка.

— Я не р-р-рыжик, — возмутился мальчик.

— Да, да, — усмехнулась я, — ты не рыжик, ты поросенок, такой же грязный и чумазый.

— Ну вот, — Феликс насупился. — Я на тебя обиделся.

— Ой, обижайся сколько влезет, — махнула я рукой и вылила ему на голову ковшик теплой воды, смывая пену.

— Вот теперь ты чистый. Вставай, — скомандовала я и развернула полотенце. Насухо вытерев малыша и переодев его в свежую одежду, строго-настрого запретила выходить из комнаты, а сама быстро отправилась купаться.

Сил, если честно, уже ни на что не было, хотелось только одного — вернуться домой, к маме и папе, в свой уютный обустроенный особняк, где все просто и понятно, где моя жизнь была размеренной и спокойной, где у меня не было столько сложностей. Смыв пыль, переоделась, и посмотрела на гору вещей. Можно было бы отложить стирку на завтра... но я не была уверена, что еще что-нибудь не случится, и гора белья не возрастет вдвое. Поэтому бросив вещи в ванну, стала их намыливать куском мыла, подумав о том, что жидкий порошок и пятновыводитель мне бы сейчас не помешали.

С трудом отстирав испачканные вещи, распрямила затекшую спину и потерла поясницу, подумав, что с грязным бельем надо что-то делать, иначе долго я так не выдержу.

Феликс валялся на моей кровати, рассматривая какую-то книгу с яркими рисунками. Окинув его взглядом, отправилась с выстиранной одеждой на небольшой балкон. Передо мной открылся роскошный вид, от которого захватило дух. Впереди виднелись остроконечные верхушки гор, то и дело стыдливо выглядывающие из-за пушистых белых облаков. Внизу, будто на ладони, простиралась прекрасная зеленая долина, которую пересекала небольшая река, похожая на блестящую серебристую узкую змейку. Легкий ветер принес головокружительный запах душистой хвои. Я смотрела на окружающую природу, и меня переполняло пьянящее чувство свободы и ощущение полета, от которого захватывало дух.

— Майя, что ты там делаешь? — послышался голосок Феликса.

— Сейчас вернусь, — поспешила ответить я и, разложив белье на шикарных резных перилах балкона, поспешила вернуться в комнату.

Устало развалившись на большой кровати рядом с мальчиком, закрыла глаза, и тут же услышала звонкий детский голосок:

— Майя, а когда мы будем обедать?

Мысленно застонала, уже понимая, что отдохнуть в ближайшее время мне явно не удастся. Мальчик требовал постоянного внимания.

* * *