Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут

Оценить проделанную работу должен был парень Лидии, которого она пригласила для предварительного показа. Высокий, привлекательный, с завязанными в хвост темными волосами, Нэд работал джазовым пианистом на полставки. У него были «кое-какие проблемы», но Лидия заверила нас, что их легко решить с помощью лекарств.

Явно довольный оказанной ему честью, Нэд вежливо кивнул мне, после чего устремился наверх. Я ничего не имела против парня Лидии. На вечеринке, устроенной в честь помолвки Роба, мы вместе танцевали под композицию «I’ve Got You Under My Skin» (эта песня всегда напоминала мне о маминой экземе, которая ужасно чесалась и доставляла ей массу неудобств).

Думаю, если бы мама увидела, как на следующее утро Нэд спускается вниз, ее экзема точно разыгралась бы не на шутку! На нем был свитер крупной вязки с потертыми рукавами; что касается пучка волос на подбородке, я не могла сказать точно, было ли так задумано для красоты или же он просто отвлекся, когда брился. В любом случае, все в облике Нэда кричало о том, что «работа в процессе».

Беззаботно напевая, он налил себе кофе. Больше у нас в доме никто такой привычки не имел. Лидия несколько раз оставалась на ночь у Нэда, так что я не возражала против его ночевок у нас. На самом деле, мне было куда спокойнее, когда я знала, что она спит в своей кровати, а уж лежит рядом с ней ее парень или нет – не так важно.

Филипп подобной терпимостью не отличался. Ворвавшись на кухню уже в рабочем костюме, он отрывисто поприветствовал Нэда и сел за стол напротив. Взгляды двух самцов скрестились над петушком, нарисованным на коробке с кукурузными хлопьями; в комнате ощутимо похолодало. Я подумала, что концентрация тестостерона на кухне превышает допустимую норму.

Когда Нэд ушел, я спросила Лидию, нельзя ли мне посмотреть на ее обновленную комнату. Дочка покачала головой. Еще не все готово. Она пообещала, что покажет мне спальню вечером, после работы.

– Кто у тебя сегодня? – поинтересовалась я.

– Мальчишки, – ответила Лидия. – Мы ведем их в аквариум.

– Тебе кто-нибудь поможет?

– Да, конечно. Они не очень хорошо передвигаются самостоятельно.

Выйдя на веранду, я помахала вслед дочери, которая спешила к припаркованному перед домом серому автобусу. Я слабо представляла, как Лидии удается перевозить в нем клиентов в целости и сохранности. Если она брала мою машину, то параллельная парковка в ее исполнении всегда заканчивалась царапинами на соседних автомобилях. Правда, за рулем автобуса она становилась другим человеком – куда более сосредоточенным и ответственным.

– А у тебя есть права, чтобы управлять этой штукой? – спросила я полушутя-полусерьезно.

Лидия пожала плечами, устроилась на водительском сиденье и завела двигатель.

Каждый раз, когда она на моих глазах грузила в автобус своих подопечных, многие из которых питались через трубочку и дышали при помощи кислородной маски, я чувствовала огромное уважение к дочери. Я в ее возрасте и подумать не могла о подобном самоотречении, а для Лидии с друзьями такое поведение было само собой разумеющимся.

Некоторые люди критикуют поколение Y и считают его представителей эгоистами, вечными студентами и бездельниками, живущими за счет родителей и полагающими, что все вокруг им что-то должны. Кто-то даже винит в этом рекламу L’Orйal: «Ведь вы этого достойны!»

Но лично я в жизни не видела бо

льших идеалистов.

Лидия начала помогать инвалидам, когда ей было шестнадцать: их класс целый семестр должен был заниматься волонтерской работой. Большинство ребят выбрали задания попроще и предпочли стоять за прилавком благотворительного магазина. Мою дочь подобная работа не удовлетворила бы, так в нашей жизни появилась Алиса, которая была на пять лет старше Лидии. Умственная неполноценность не помешала ей вырасти сильной и требовательной личностью.

Когда Алиса впервые пришла к нам домой, ее громкий голос довел Катарину до слез. Из всех членов семьи девушке больше всего приглянулся Роб. Пока я готовила ужин, Алиса заявила, что хочет принять ванну. Я спросила Лидию, что мы должны делать в подобной ситуации, но ее саму никто не потрудился проинструктировать на этот счет.

Я пыталась не обращать внимания на необычную просьбу Алисы, пока крики гостьи не достигли такой громкости, что я была вынуждена набрать ванну и протянуть ей полотенце. Подождав, пока Алиса заберется в воду, я взволнованно спросила, стоя за дверью, все ли у нее хорошо. «Да!» – крикнула она и поинтересовалась, не могу ли я прислать сюда Роба.

Следующие пять лет мы виделись с Алисой каждую неделю и в конце концов научились отвечать на большинство ее просьб твердым отказом. Нет, ей нельзя съесть третью пиццу, и спать в комнате Роба тоже нельзя.

Поработав с Алисой, Лидия перешла к людям с более серьезными проблемами. Она научилась возить подопечных в инвалидных креслах, кормить их через трубки, прикрепленные к животу, давать лекарства и менять взрослым подгузники. Какое-то время она работала сиделкой в психиатрической больнице.