Кошмар на улице дачной

– Шурочка, вспомни, у кого из твоих подружек особо ухоженный участок с массой цветов и садовых фигурок?

Шура наморщила лоб, вспоминая.

– У Полинки бабушка много цветов выращивает. У тети Иры тоже цветы есть, но все-таки не так обильно. А у Алинки совсем почти ничего не растет, кроме капусты за домом.

– Хорошо. А у кого перед участком стоит разукрашенный цветами бетонный столб с декоративной корзиной на самом верху?

– Это тоже у Полинкиной бабушки. А в корзине цыплята желтенькие.

– Еще лучше. Ну, а теперь вспомни, кто первый намекнул вам про то, что медвежонок Тедди может передвигаться по ночам?

Шурочка нахмурилась.

– Тоже бабушка Полины сказала.

– Ну и…

– Так что же… – глаза у Шуры вытаращились, – это все бабушка Полинки затеяла?

– Она.

– Но зачем?

– Я говорил с пожилой дамой, она мне призналась во всем. Да, это она нашла игрушечного медвежонка у себя под забором и решила использовать игрушку, чтобы немножко развлечь вас. Ей показалось, что вы как-то заскучали. И она решила подкинуть вам новый повод для игр. Но, конечно, она и подумать не могла, что вы настолько примете все это всерьез. С ее стороны это было небольшой шуткой.

– Значит, это бабушка Полинки принесла нам на полянку мишку?

– Это сделала она под утро, пока все вы еще спали, и никто не мог видеть, как она усаживает мишку на дерево.

– А когда он исчезал?

– Бабушка его просто убирала.

– А молоток?

– Тоже ее проделки.

Шура молчала. Да, бабушка у Полины была веселым человеком. И ей вполне могло прийти в голову подшутить немножко над внучкой и ее подружками.

– Но шуба… Кто-то ходил в шубе! Тот, кто напугал нас ночью. И это был кто-то очень большой! А бабушка у Полины совсем не высокая.

– Знаешь, говорят, что у страха глаза велики, – улыбнулся Саша своей племяннице. – Вот в потемках вам это существо и показалось огромным. Когда Полинка выскользнула из дома, собираясь на охоту за разгулявшимся мишкой Тедди, бабушка решила ее немножко проучить. Надела на себя найденную там же под забором у себя в саду старую шубу, взяла молоток и отправилась бродить по дороге, а потом еще и к вам завернула, чтобы уж окончательно отбить у вас охоту к ночным вылазкам. Ей уже стало казаться, что игру надо прекращать. И она надеялась, что ночная встреча с мишкой вас угомонит.

– А следы? – не успокаивалась Шура. – Следы на земле тоже были огромные. Полинка их потом перерисовала и мне показывала. Размер сорок пятый, никак не меньше.

– Разве у вас дома мало старой обуви?

– Полно.

– Вот и у бабушки Полины в прихожей скопилось немало всякого старья для работы в огороде. Есть там и мужская обувь. Ночью на траве было влажно, роса выпала, бабушка поверх своих домашних тапочек надела ботинки своего сына. Отсюда и следы на земле таких гигантских размеров.

– Вот оно что, – пробормотала Шура. – Вот, значит, чьих рук это дело. И что же? Значит, медвежонок самый обычный? И сам никуда ходить не может? Это все проделки Полинкиной бабушки?

– Ну, конечно! Я тебе сразу сказал, что это чья-то шутка. Но я прошу вас всех, чтобы вся эта история осталась между нами в секрете.

– Почему?

– Бабушка Полины очень сильно об этом меня просила. Она раскаивается в том, что вообще начала эту игру. Но дело в том, что она никак не ожидала, что вы настолько все серьезно воспримете. Думала, что вы уже взрослые девочки, посмеетесь да и забудете. А теперь она очень опасается, как бы о ее поступке не стало известно соседям, особенно тете Ире. У бабушки Полины не было ничего дурного на уме, но она боится, что кто-то может этого и не понять.

Да уж, бабушка Насти способна была отравить жизнь своим соседям и по меньшему поводу. Это все, включая Шуру и ее родителей, отлично понимали, и поэтому согласились благородно промолчать.

Из отделения все уходили очень довольные. Все загадки разъяснились. Все тайны открыты. Генка вел под руку Риту, в другой руке он крепко сжимал руку Павлика. Мальчик вынес выпавшие на его долю испытания легче, чем можно того было ожидать. Он очень спокойно принял известие о том, что его дядя оказался психопатом и садистом, отправившим на тот свет его родного отца и тетю. Видимо, ребенок все же унаследовал от своей матери способность отстраняться от тех вещей, которые казались ненужными или неправильными, и сосредоточиваться на том, что казалось приятным и желанным.

И сейчас Павлик с обожанием смотрел на Генку и лишь временами, словно бы пугался чего-то, дергал Генку за руку и спрашивал в очередной раз:

– Дядя Гена, а правда, что мама сказала, вы теперь всегда с нами жить будете?

– Правда.

И Генка, в свою очередь, спрашивал:

– Так ты не против?

– Нет! Я даже очень рад этому!

И лицо у Павлика вновь делалось совершенно счастливым.

– Теперь у меня будет папа, как и у других. И никто не станет меня больше дразнить.

– Пусть только попробуют! – подтвердил Генка. – Будут иметь дело со мной!

И все трое счастливо улыбались друг другу. Для них история закончилась счастливо. В час испытаний они поняли для себя главное. Сохранив свои жизни, они обрели любовь.