Кошмар по наследству

– Ген, по-моему, ты опять не о том говоришь, – я с неодобрением посмотрел на Люську. – Не перебивай его больше.

– Мне надо собраться с мыслями. Сейчас, – Генка сделал несколько глубоких вдохов. – Вышел я, значит, из комнаты, спустился на первый этаж… Кстати, лестница в доме дубовая. Красоты неописуемой!

– Гена! – хором закричали мы с Люськой.

– Да, да, извините. Спустился я в гостиную, и вдруг спиной чувствую на себе чей-то взгляд. Думаю, наверное, Лидия Станиславовна опять меня глазами прожигает…

– Кто? – испугано переспросил я.

– Над камином висит портрет моей бабушки. Она там изображена в полный рост. И каждый раз, когда я смотрю ей в глаза, возникает ощущение, что портрет оживает. Клянусь! Позавчера мне почудилось, что Лидия Станиславовна моргнула.

– Ты сам сказал, почудилось. И сегодня тебе почудилось.

– А вот и нет! – вскричал Генка. – Когда я повернулся, я увидел бабушку. Ребята, она сидела в кресле!

У меня взмок лоб, а Люська облизала пересохшие губы. Даже Буль от подобных слов склонил голову набок и, не моргая, смотрел на Дронова.

– Какую бабушку ты видел? – выдохнула Люська. – Она же давно умерла.

– Знаю я, знаю, – запричитал Генка. – Но сейчас она сидит в гостиной у камина. Мёртвая. Понимаете меня?

Глава вторая

Две незваные гостьи

Я решил, что Генка сошёл с ума. Такое запросто могло с ним случиться на фоне произошедших событий. Жил себе чудаковатый человек, считавший себя хроническим неудачником, и вдруг на него рухнуло наследство. Да не просто наследство, а многомиллионное: загородный дом, квартира, деньги. Любой на его месте спятит от радости. Вот у Дронова и снесло крышу.

Судя по тому, как Люська похлопала Генку по плечу, я догадался, сестру посетили схожие мысли.

– Ген, – сказала она. – Ты не хочешь вернуться домой и прилечь?

– Я не могу, там… моя бабушка.

– Вот мы с ней и познакомимся, – неудачно пошутила Люська.

– Люся, но она же мертва!

– Тогда надо вызвать полицию, – резонно заметил я.

– Точно, – Генка кивнул и нехотя поплёлся к калитке. – Предлагаю сразу вызвать полицию, не заходя в дом.

– Нет, сначала мы должны увидеть твою бабушку, – твёрдо проговорила Люська, поднимаясь на просторное крыльцо.

– Собаку лучше оставьте здесь, – попросил Генка.

Люська привязала поводок к балясине и обратилась к Булю:

– Сиди тихо, и будь начеку. Если через пять минут мы не вернёмся, звони в полицию.

Буль булькнул, а Генка, не оценив Люськину шутку, заявил, что никто его не понимает, а лишь насмехаются над несчастным человеком.

Дверь в дом была открыта нараспашку. Оказавшись в холле, я осмотрелся, ощутив едва уловимый запах масляной краски.

– Ты рисовал маслом, Ген?

– Каким маслом, Глеб, что ты выдумываешь.

– Пахнет масляной краской.

– Не краской, а горелым сахаром, – возразила Люська.

– Лично мне кажется, что в холле пахнет извёсткой, – Генка втянул носом воздух и чихнул.

– Будь здоров, – Люська замерла у широкого арочного проёма. – Гостиная там?

– Там-там.

– Глеб, заходим?

– Конечно, – я уверенно шагнул в гостиную, а Генка прикрыл глаза ладонями.

Первое, на что наткнулся взгляд, едва я переступил порог гостиной, это шикарный камин и портрет Лидии Станиславовны. Чуть левее стояло кресло с высокой спинкой и изогнутыми ножками в виде львиных лап. На тёмно-зелёном кожаном сидении спала серая кошка. Скажу честно, в этот момент мне захотелось в голос рассмеяться. Ну правда, я ведь рассчитывал столкнуться с ожившей покойницей, а тут обычная серая кошка. Есть чему обрадоваться. Увидела кошку и Люська. Тихо выругавшись и многозначительно посмотрев на меня, она язвительно крикнула:

– Генк, живо заваливайся в гостиную.

– Я не могу.

– Иди сюда!

– Она там? – медлил Дронов.

– Да.

– В кресле?

– Так точно. Лежит, посапывает.

– Как посапывает?! Она живая?

– Живее всех живых. Хватит уже прятаться, проходи в гостиную. Обещаю, твоя ранимая нервная система не пострадает.

Генка остался верен себе. В гостиную он шагнул с закрытыми глазами, наткнулся на этажерку, перевернул её, с полок посыпались многочисленные статуэтки балерин. Некоторые разбились. Сам Генка, он, разумеется, тоже не устоял на ногах, сильно стукнулся подбородком о край невысокого антикварного столика.

– Мои зубы! – простонал он.

– Они целы? – забеспокоилась Люська.

– Не знаю… вроде да. Но как болит подбородок. Я, наверное, вывихнул челюсть.

– Кто тебя просил закрывать глаза?

Шум в гостиной заставил кошку вздрогнуть, распушить хвост и спрыгнуть с кресла. Глядя на нас испуганными глазами, она изогнулась, издала звук, похожий на рычание и метнулась в сторону лестницы.

– Крыса! – завопил Дронов, в два счёта оказавшись на ногах.

– Это кошка.

– Откуда она здесь взялась?

– Спала в кресле.

Генка оторопел и, вспомнив про кресло, медленно повернул голову к камину.

– А где бабушка?

– Спряталась, – усмехнулся я.

– Я серьёзно спрашиваю. Вы её видели?