Кошмар в летнем лагере (СИ)

Отправив парней бегать, Борисыч быстро опросил нас на предмет типичных тренировок, спросил имена, пообещав пусть и не сразу, но всех запомнить, и тоже отправил на забег по футбольному полю.

И вот тут-то начались первые отличия от наших тренировок.

У нас разминка всегда была короткой: бег, разогрев мышц и быстрая растяжка. Потом углубление разминки с какой-нибудь серией сальто, фляков или разножек. Но в этот раз мы только бегали не меньше получаса. А потом бегали еще, но уже ускорялись. Потом бегали на перегонки. Потом бегали очень медленно. После Борисыч разделил нас на две команды, и мы бегали соревновательную эстафету, передавая друг другу палочку.

— Они что, отбираются на Олимпиаду по легкой атлетике? — ворчала Жанна, убирая с красного лба мокрую насквозь челку.

Я даже ответить не смогла, потому что покраснела и вспотела еще больше, а перед глазами уже давно появились темные пятна. Бег я всегда ненавидела, считая самым скучным занятием на свете. Даже брусья лучше бега, а брусья — моя личная красная тряпка.

— Да ладно вам, прикольно же, — это замечание Лерки.

— Просто кто-то натренирован жир гонять, — ответила Жанна.

Лерка сразу надулась.

Но она правда всегда бегала больше нас всех — в том самом болоньевом костюме. И, как правило, после взвешивания. Иные ее пробежки продолжались часами, поэтому сегодняшняя «разминка» была ей что легкая прогулка.

— Построились! — скомандовал Борисыч.

Еле перебирая ногами, мы опять встали напротив футболистов.

— Итак, девочки: Елена Анатольевна сказала, что вы знакомы с концепцией круговой подкачки. Только это у нас называется разминкой.

Что? Мы еще не размялись?! Тренировка вообще планируется?

— Работать будем в парах, чтобы каждый успел отдохнуть. Тридцать секунд один, тридцать — второй, затем переход. И так три круга. Все всё поняли? Впрочем, если нет, мальчики объяснят.

Далее он распределил всех по парам, не сильно заморачиваясь по этому поводу — просто ткнул в стоящих напротив каждой из нас футболистов и отправил в путь. Напротив меня стоял милый блондин с хвостиком из густых волос и белозубой улыбкой, но, когда я подошла к кубу, на который полагалось запрыгивать, рядом уже стоял… Вик.

Чтоб его! Из-за бешеного количества бега я уже и забыла, что он здесь.

— Сможешь запрыгнуть? — он указал на куб, который был мне по пояс.

Я закатила глаза и сочла, что отвечать на это ниже моего достоинства. Вика мой молчаливо-красноречивый ответ чем-то несказанно порадовал, он улыбнулся этой своей раздражающей улыбкой, которая шла ему так сильно.

— Хочешь пари? — спросил он.

— По-твоему, я должна ответить «хочу», не зная условий?

— Условия простые: на каждой точке мы соревнуемся. Кто больше напрыгнет на куб, кто сделает больше «оленей», кто дольше продержит «уголок». Затем суммируем победы и выявляем чемпиона.

Пока другие рассредоточивались по снарядам, я быстро оценила предложенные для разминки упражнения. В принципе, ничего такого, с чем я была бы незнакома. И да, я немного задолбалась из-за бега, но… соревновательный дух — это то, чем отличается спортсмен от обычного человека. Во мне этот дух силен, порой я просто не могла с ним бороться. Вот как сейчас.

Я посмотрела на Вика и кивнула.

Он проиграет, без вариантов. Просто парень не представляет, с кем связался — я предпочту умереть на этом поле, но не уступить. Увы, это даже не шутка. Один из моих отчимов звал мое упрямство то бараньим, то самоубийственным и все советовал смягчиться, но черта с два!

Борисыч дунул в свисток, и мы начали.

Вик одолел меня в прыжках на всех кругах (все-таки он футболист, у него ноги более мощные), зато я чуть ли не два раза больше отжалась, а на «уголке» и вовсе отдыхала, пока он весь обливался потом и дрожал, особенно на последнем круге. «Змейка» осталась за ним, прыжки через барьеры и скакалка тоже. Ходьба в отжимании была моей, как и отжимания с прыжком. На третьем круге у меня даже ноги подкосились, и я свалилась на землю, но, конечно, встала и завершила начатое. Путь к победе всегда непрост.

Заканчивали «разминку» мы с Виком возле барьеров, там же оба и упали. Трава приятно холодила спину, я дышала так часто и жадно, что мне постоянно не хватало воздуха, и я почти не слышала, что творилось вокруг и пока не готова была воспринимать реальность. Но в голове уже вела подсчеты: так, если на первом круге я победила его семь раз, то он, выходит, взял девять побед. Стоп! Не девять, а восемь — у нас была одна ничья. Зато на втором круге… так, что было на втором круге? Думай, Лана, думай. Не так уж ты и устала, чтобы не вспомнить, тем более, тут речь о победе.

— Так, вы двое! — надо мной навис Борисыч, взгляд его метался от меня куда-то вправо — видимо, там валялся Вик. — Не знаю, что у вас происходит, но мне не нужны детские смерти в летнем лагере. Это понятно? До конца тренировки занимаетесь растяжкой и только.

— Но… — забормотал было Вик.

— Никаких «но», Громов! Посмотри на себя — весь бордовый и на помидор похожий! И ладно сам — девчонку зачем так замучил? За что?!

Боже, прозвучало так, словно я какая-то жертва.