Кошмарной летней ночью

Майк крепко сжал бинт в здоровой руке и побежал в душевую.

– Да, кстати, – вдруг сказал Ларри, оглядывая комнату. – А как вы, ребята, расправились со змеями?

– Мы их вытащили на улицу в простыне. – Джей указал на меня. – Это Билли придумал.

Ларри внимательно посмотрел на меня.

– Неплохо придумано, Билли, – заметил он уважительно. – Я смотрю, ты храбрый парень.

Я почему-то смутился:

– Это, наверное, у меня от родителей. Они оба ученые. Путешественники и исследователи. Они часто ездят в командировки в самые дикие края. Где вообще ничего нет. Никакой цивилизации.

– Ну, значит, тебе повезло, – сказал Ларри. – Наш лагерь – как раз то, что надо. Самый что ни на есть дикий край. И я вам сразу скажу, ребята: вы здесь поосторожнее. – Он вдруг посерьезнел: – В нашем лагере нет никакого врача. Дядя Эл убежден, что мальчишки должны уметь за себя постоять. Так что нянчиться с вами никто не будет.

Сосиски, поджаренные на углях, обгорели дочерна. Но нам так хотелось есть, что мы их умяли за милую душу да еще попросили добавки. Я лично сожрал три сосиски за пять минут. Никогда в жизни я не был таким голодным.

Лагерный костер разожгли у подножия холма – на поляне, выложенной по периметру большими круглыми камнями. Мы все расселись так, что склон холма, на котором стоял каменный корпус, остался у нас за спиной. Впереди находилась река, но ее не было видно за густыми деревьями.

Сквозь небольшие просветы между стволами я различал в темноте отблеск другого костра вдалеке за рекой. В той стороне был девчоночий лагерь. Наверное, девочки тоже собрались сейчас у лагерного костра.

Я подумал о Дани и Дори.

Интересно, а здесь бывают какие-то общие костры, так чтобы и девочки собирались, и мальчики. Все вместе. Мне бы хотелось повидаться с Дани и Дори. Они мне понравились. Ничего так девчонки.

Настроение у всех ребят было приподнятым. Ужин вечером у костра – это действительно круто. Из всех собравшихся только Джей выразил неудовольствие по поводу подгоревших сосисок. И тем не менее он умял их штук шесть, не меньше.

Из-за перевязанной руки Майку было не очень удобно есть. Когда он уронил первую сосиску на траву, я думал, что он расплачется. Но потом он разгулялся и к концу ужина даже заулыбался. Рука у него немного распухла. Но он сказал, что она уже не болит. То есть немного побаливает, но не так сильно, как раньше.

Вожатые сидели чуть в стороне от нас. Их было очень легко отличить: все в одинаковых белых шортах и зеленых футболках с эмблемой лагеря. Всего ничего, человек восемь-десять. Совсем молодые ребята, лет шестнадцати-семнадцати. В отличие от нас, они не орали и не смеялись. Они просто молча сидели и ели. Я то и дело поглядывал на Ларри, но он даже ни разу не повернулся к нам.

«Странный он все-таки, Ларри, – подумал я. – Какой-то некомпанейский. То ли очень стеснительный, то ли просто не любит общаться со всякой мелюзгой вроде нас. Я совсем по-другому представлял себе вожатого в летнем лагере…»

Так я и размышлял, но тут дядя Эл неожиданно встал и сделал нам знак, чтобы мы замолчали, потому что сейчас он будет говорить. Мы приумолкли и повернулись к нему, приготовившись слушать.

– Прежде всего, я хочу сказать: добро пожаловать в наш замечательный лагерь «У каштанов», – начал он своим зычным голосом. – Я надеюсь, что вы уже распаковали все вещи и удобно устроились у себя в коттеджах. Я знаю, что большинство из вас впервые приехали в летний лагерь.

Он говорил быстро. Частил как из пулемета, не делая пауз между предложениями. Впечатление было такое, что он произносит эту речь уже раз в пятисотый, что она жутко ему надоела и ему хочется побыстрее ее закончить.

– Хочу познакомить вас с нашими правилами. Их немного, но их следует соблюдать очень четко, – продолжал он. – Правило первое: отбой ровно в девять и ни минутой позже.

Среди ребят пробежал возмущенный ропот.

– Возможно, кто-то из вас сейчас думает, что на него это правило не распространяется, – невозмутимо продолжал дядя Эл. – Возможно, кто-то из вас считает, что ночью можно сбежать из коттеджа и пойти с друзьями купаться на речку или просто полазить по лагерю. Но я вас всех по-хорошему предупреждаю, что после отбоя выходить из коттеджей строжайше запрещено. Мы за этим следим, и у нас есть несколько очень действенных способов заставить вас соблюдать это правило.

Он сделал паузу, чтобы откашляться.

Ребята, по-моему, устали слушать. Кто-то что-то сказал, другой рассмеялся. Тут и там слышалось приглушенное хихиканье. Ребята смеялись над чем-то своим. Джей громко рыгнул, что вызвало очередной приступ веселья.

Но дядя Эл как будто ничего и не слышал.

– На том берегу реки есть еще один лагерь, для девочек, – продолжал он, указав рукой в направлении деревьев. – Отсюда виден их костер. Однако ходить к девочкам в лагерь строжайше запрещено. Ни по мосту, ни на лодках, ни вплавь. Все уяснили?

Кое-кто из ребят возмущенно взвыл. Все остальные грохнули со смеху. Даже вожатые заулыбались. Но дядя Эл оставался все таким же сосредоточенным и угрюмым.