Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

Это предисловие вовсе не традиционное, ибо сама обстановка вокруг темы «борьба против санкций Запада» носила характер необычности. И указанный ранее девиз – это и есть «ключ к ящику Пандоры», в котором Запад хранит научно-технические секреты далеко не всегда мирного прикладного значения.

Как подметил весьма оригинально наш глава Советской России Никита Хрущев: «Америка готова объявить даже пуговицы эмбарго, потому что они пришиваются к солдатским штанам». И «ключ от ящика» – это тот, кто оказывается в нужном для разведки и страны время, в нужном месте и добывает нужную информацию.

Например, место-объект может быть связан с космической проблематикой, время – подготовка наших космонавтов к выходу в открытый космос, а информация, в частности, в виде образца – специальный узел для стыковки космических грузовых кораблей в автоматическом режиме…

Ниже речь пойдет о личности одного из «помощников» наших разведчиков, правда, в «растворенном» виде среди других ему подобных, сотрудничавших с НТР, то ли сознательно из идейных побуждений или из-за материального интереса.

Мой японский друг…

Его истинное имя, естественно не будет названо, в Японии остались его родные, коллеги, друзья. В переписке он проходил под псевдонимом «Хикари». И выбран он не случайно.

Обращаясь к автору, он как-то сказал:

– Мы начали работать совсем недавно, как вы говорите, «над щепетильными делами». И новое мое имя специально для вас пусть будет простым.

– И что вы предлагаете, – спросил автор, радуясь самому факту такого разговора о безопасности в их работе.

И тут автор вспомнил, что скоростной экспресс из Токио в Осака имеет собственное имя Хикари», что означает «Луч солнца». Но разе сам, сидящий перед автором новый его искренний друг Советов, не может стать именно таким «лучом» в делах научно-технической разведки?

И автор обратился к своему новому японскому другу:

– Так что вы предлагаете?

– Почему бы не взять псевдоним «Камикадзи»? Это означает «Божественный ветер».

– Но ведь это, как мне представляется, от зловещего имени японских летчиков-самоубийц «камикадзи»?! – воскликнул автор.

– Вы правы, – сказал печально японский друг. – И вы правы, в нашей работе может быть что-то от «камикадзи».

И оба согласились, что Хикари звучит много лучше.

Мог ли автор предположить, что через двадцать лет его нынешний друг окажется в японской тюрьме Сугамо, где несколько десятилетий назад томился наш уникальный разведчик и удивительная личность Рихард Зорге?!

Вот такой разговор состоялся после выполнения Хикари «проверочного» задания – добыча кристаллов для американских армейских радиостанций переносного типа. А путь, по которому следовали образцы был весьма долог: из Америки в Европу, затем, чтобы запутать следы, – на Ближний Восток, где они и «потерялись».

Хикари был родом из Хиросимы и в то трагическое лето уехал в деревню к родным дяди километрах в пятидесяти от города-атомной мишени. Огромную вспышку воспринял как учение корабельной артиллерии на крупнейшем кораблестроительной верфи завода «Мицубиси». Той самой верфи, где создавались самые большие в мире линкоры.

Но потом… В город не пускали, говорили, что города нет – его стерла с лица земли американская авиабомба. Жить Хикари было негде, ибо он остался не только без дома, но и без всех его городских родственников. То, что он увидел в городе Хикари, поразило его душу и все последующие мысли. Он весь горел желанием протестовать, но как?

И только два человека из разного мира помогли ему прейти в себя и настроили на деловой лад его растревоженную душу, вывели его из глубокого пессимизма.

Из русского плена вернулся его дядя, в деревне которого он жил. Дядя говорил, что Хикари уже взрослый человек и ему следует выбрать жизненный путь на годы вперед. В Квантунской армии он воевал всего несколько дней, потом – плен. И Хикари было удивительным слышать, что японских военнопленных не содержали в строгости, а кормили даже лучше, чем солдат, их охранявших (прим. автора: об этом факте он слышал и от других японских военнопленных). Работа на лесоповале была тяжелой, но строго нормированной и. никаких издевательств. Дядя даже завел на поселении что-то вроде семьи с русской женщиной и надеялся с ней встретиться, но. была не судьба.

А Хикари рассказывал, что в то трагическое время вблизи Хиросимы, да и по всей Японии, царил голод. Дядя выжил и, как он говорил, там, в России, он понял главное – Советы не враги Японии. Там он выучил русский язык и по возвращении немедленно был востребован коммерческой фирмой, ориентирующейся на торговлю с Союзом.

Дядя стал в жизни Хикари главным наставником, ибо он посоветовал поехать племяннику в Токио и, поступив в университет, пройти обширные курсы при православной церкви, где бесплатно учат русскому языку. Дядя настаивал, что знание русского языка – это «кусок хлеба на всю жизнь».