Космическая станция "Василиск"

Не одна Сантос разрывалась между гордостью и негодованием. Лейтенант Кардонес, как и надеялась Хонор, действительно ухитрился исправить ошибки в программе модулей и, проведя долгие часы над проектом, все-таки осилил его. И, сказать правду, ей понравилась реакция МакКеона. Насколько Хонор могла судить, он вообще не ругал юношу, а из дошедших слухов следовало, что старпом незаметно подтолкнул молодого к тому, чтобы тот самостоятельно нашел нужные программы связи.

К тому времени, когда Вебстер установил сеть сбора данных с модулей, которая устроила капитана, а Стромболи прописал два изменения текущего курса, чтобы иметь возможность вернуться по собственным следам к неправильно установленным модулям, все старшие офицеры Хонор были вымотаны, до крайности раздражены… и наконец снова стали работать как единая команда. Харрингтон предпочла бы иной путь, но если расшевелить их можно, только вынудив защищаться, то вызванное этим недовольство она как-нибудь переживет.

Из лифта вышел МакКеон и опустился в кресло старшего помощника. Он был как всегда холодно официален, но за последнюю неделю Хонор пару раз удалось проникнуть за его защитные барьеры — особенно в случае с Кардонесом. Что-то явно грызло старпома, однако он, по крайней мере, точно понимал, что она делает. И, чудо из чудес, не противился ей. Она была почти уверена, что его возмущает избранный ею способ воздействия на экипаж, и он и пальцем не пошевельнул, чтобы помочь ей. Хонор по-прежнему не догадывалась, за что он так невзлюбил ее с самого начала, но чувство долга, похоже, постепенно брало верх. В их отношениях отсутствовали непринужденность и обмен идеями, ситуация оставалась далекой от идеала, но теперь оба они, казалось, признавали наличие проблемы — пусть только каждый про себя. Большой прогресс. Она надеялась, что профессионализм позволит им подняться над явной психологической несовместимостью.

Хонор отбросила эту мысль и перевела взгляд на тактический дисплей. Глядя, как «Бесстрашный» пробирается через внешние рейдовые орбиты, она нахмурилась, заметив жирную красную точку единственного мелкого корабля.

Всего лишь курьерский бот, в крошечном корпусе которого едва умещались генераторы парусов Варшавской и инерционный компенсатор, но его присутствие внушало Харрингтон острое беспокойство, так как он обладал дипломатическим иммунитетом и принадлежал Народной Республике Хевен.

И с чего она так разволновалась? Хонор знала, что у хевенитов на Медузе расположены консульство и торговое представительство, но, пока не прочитала официальный доклад Юнга, понятия не имела, что они постоянно держат здесь дипломатический курьерский бот. С точки зрения закона, не было причин, почему бы им этого не делать, но, с точки зрения логики, главной задачей всей консульской миссии на Медузе были какие-то тайные операции. Простое торговое представительство могло бы поддерживать контакт с деловыми кругами Хевена посредством проходящего через терминал Василиска транспорта, а у аборигенов Медузы, вопреки отчетам торговавших с ними «легальных хевенитских торговцев», не имелось ничего, достойного экспорта. Эти отчеты тревожили Хонор. В раздутой завоеваниями Республике частные торговые суда отсутствовали, и она неизбежно теряла деньги при любом мыслимом обмене с медузианами. А это, насколько могла судить Хонор, явно означало, что они затевают нечто серьезное. Но что?

Логично следить за размещением Флота внутри системы и движением через терминал Василиска. Медуза расположена ужасно неудобно относительно терминала, но ближе подходящих планет просто нет. Присутствие в системе в противовес Мантикоре тоже могло иметь смысл, особенно с учетом периодических попыток либералов поднять в Парламенте вопрос об уходе Мантикоры из системы. С учетом всей имеющейся информации, хевенитское консульство могло оказаться штаб-квартирой любой шпионской операции, осуществляемой на территории Королевства, хотя, с точки зрения Хонор, для этой цели больше подошла бы звезда Тревора.

Чем бы хевениты ни занимались, Харрингтон это не нравилось, а присутствие курьерского бота нравилось еще меньше. Мешки с консульской почтой имели дипломатический иммунитет вне зависимости от носителя, а вокруг не ощущалось недостатка в хевенитских торговых судах, чтобы доставить любую депешу, какая понадобится консулу. Единственное преимущество обладания постоянным курьерским судном заключалось в его большей скорости — и том факте, что дипломатический иммунитет распространялся на все судно, каковое, таким образом, нельзя ни проверить, ни обыскать, вне зависимости от того, чем еще оно занимается. С точки зрения Хонор, данное обстоятельство недвусмысленно намекало на наличие неких глубоко скрытых мотивов. Но она отдавала себе отчет, что у нее автоматически вызывают подозрения любые действия хевенитов. Вполне возможно, присутствие курьерского бота невинно именно настолько, насколько заявляет Республика, а все ее домыслы — чистая паранойя.

Конечно, возможно. А еще возможно, Павел Юнг не собирался умышленно перерезать ей горло.