Космическая станция «Василиск»

Капитан сердито заморгала, глубоко вздохнула и выпрямилась, мысленно возвращаясь назад – к тому ошеломляющему моменту, когда она и ее уцелевшие соратники осознали, что победили, глядя на заполонившую мониторы ужасную в своей ярости картину огненной гибели «Сириуса». Судя по поведению рейдера и продемонстрированному им вооружению, экипаж мнимого грузовика составлял не меньше полутора тысяч человек. Не выжил никто. Даже теперь, стоило Виктории закрыть глаза, как перед ней в мельчайших деталях вставало зрелище ослепительного энергетического котла и возвращалось испытанное в тот миг тошнотворное отвращение к делу рук своих… и бесконечное ликование триумфа.

Но чего стоил этот триумф! Харрингтон снова до боли закусила губу. Сто семь человек – больше трети находившихся на борту – погибли. Еще пятьдесят восемь получили тяжелые ранения, хотя через несколько месяцев флотские медики, вероятно, вернут их в строй.

Цена крови и боли ужасна. Потери составили пятьдесят девять процентов всего ее экипажа, включая Доминику Сантос и двух из трех ее старших инженеров. Для ремонтных бригад едва набралось сто двадцать человек, а ведь от крейсера остались буквально лохмотья. Передние импеллерные узлы окончательно скисли в момент гибели «Сириуса», и на сей раз починить их не представлялось возможным. Что еще хуже, заднее импеллерное кольцо умерло еще через сорок пять минут – три четверти часа, в течение которого «Бесстрашный» по инерции пролетел еще девяносто четыре миллиона километров, пока в лишенную атмосферы рубку стекались доклады о разрушениях.

Какое-то время Виктория была уверена, что ее экипаж последует за экипажем «Сириуса». Большая часть систем жизнеобеспечения корабля отказала, три четверти компьютерной сети не работали, гравикопье вынесло три из его задних бета-узлов, инерционный компенсатор не отзывался, а семьдесят процентов нормативного инженерного и аварийно-ремонтного персонала числились среди потерь. Члены экипажа, многие из них раненные, оказались заперты в лишенных воздуха отсеках по всему кораблю. Ее собственные апартаменты получили прямое попадание и оставались без давления больше шести часов. Нимица спас только его бронированный контейнер – а пластинка с планером сплавилась и покорежилась, и один ее уголок отломился. Смерть на сей раз прошла слишком близко от кота. Хозяйка в сотый раз протянула руку, чтобы погладить зверя, вновь убеждаясь, что он выжил.

Но Алистер Маккеон и Илона Риерсон, единственный оставшийся лейтенант Доминики Сантос, как проклятые, вкалывали среди разрухи. Харкнесс со своей погрузочной командой находился в первом ракетном отсеке, когда оторвало второй. Они уцелели, и старому служаке не потребовались приказы, чтобы начать пробиваться навстречу Маккеону и Риерсон. В процессе они не только привели в чувство компенсатор, но и умудрились подключить два из разрушенных задних узлов, обеспечив крейсеру торможение в почти триста g.

Израненному кораблю Виктории потребовалось больше четырех часов, чтобы затормозить относительно Василиска, но ее люди не теряли времени даром. Маккеон и Риерсон продолжали свою ремонтную деятельность, подключая все новые и новые системы внутреннего контроля, а лейтенант Монтойя (слава богу, она вовремя избавилась от Сушон!) и его санитарные бригады работали на износ, вытаскивая раненых и трудясь над их искалеченными телами в лазарете. Слишком многие из пациентов Монтойи ушли – слишком многие, чтобы он мог спать спокойно всю оставшуюся жизнь, – но именно благодаря ему выжили такие люди, как Сэмюэль Вебстер и Салли Макбрайд.

А потом был долгий путь домой. Они словно подкрадывались, поскольку связь на «Бесстрашном» не работала. Харрингтон не имела возможности сообщить даме Эстель или Адмиралтейству о победе и рассказать, какой ценой она добыта. До того самого момента, пока «Бесстрашный» не приполз обратно на орбиту Медузы спустя тринадцать часов после старта – и бледный как мел Скотти Тремэйн не подошел на своем боте к его истекающим воздухом развалинам.

Ремонтным кораблям КФМ потребовалось два месяца, чтобы привести крейсер в состояние, позволяющее наконец перегнать его через сетевой терминал на «Гефест». Два месяца, в течение которых весь Королевский Флот, призванный ее отчаянным сигналом «Зулус», проводил «внеочередные военные игры» на Василиске – и приветствовал три хевенитские боевые эскадры, прибывшие «с дружеским визитом» через шесть дней после того, как морпехи капитана Пападаполуса и подчиненные Барни Изваряна уничтожили вооруженную винтовками армию медузианских кочевников.