Космический госпиталь

Конвей пристально поглядел на главного психолога, его взгляд проник глубже хмурых черт и язвительного голоса. Он не был диагностом. То, к чему его вынудили обстоятельства, едва не закончилось наиплачевнейшим образом.

Однако если верить О'Маре — не сдвинутым бровям и насмешливому тону, а прикосновению руки и выражению глаз, — от почетного и ответственного звания его отделяет не так уж много времени.

Покраснев от удовольствия — Дермод, вероятно, отнес румянец на его щеках на счет подковырок О'Мары, — Конвей быстро и ловко разобрался с келгианами, а потом извинился и направился к двери. Мэрчисон сама попросила его о встрече. Итак, через десять минут на рекреационном уровне…

Выходя, он услышал, как О'Мара буркнул:

— Надо же, спас, можно сказать, космос от ужасов войны, да ещё и девушку сумел получить!

БОЛЬШАЯ ОПЕРАЦИЯ

Одни проблемы с этим Митболом! Сначало весь госпиталь трясло и лихорадило от случайно попавшего с планеты «нечто». Потом корабль по контактам «Декарт» нечаянно украл с орбиты первого митбольского космонавта, которого срочно пришлось лечить. А лечить существо, для жизни которому надо постоянно вращаться то ещё занятие. А потом медики получили пациента размером с субконтинент! Операция требуется безотлагательная, а пациент активно сопротивляется!!

Кошмар…

Глава 1

Вторжение

Странности какие-то происходят в Галактическом госпитале — опытнейший доктор при операции допускает три ошибки подряд, медперсонал путает инструмент, падающие тяжёлые скальпели неожиданно отклоняются. Многовато всего, может завёлся барабашка? Доктор Конвей взялся за расследование.

Далеко-далеко, на самом краю Галактики, там, где скопления звезд редки и царит почти абсолютная тьма, в пространстве зависло колоссальное сооружение — Главный госпиталь двенадцатого сектора. На его трехстах восьмидесяти четырех уровнях были воспроизведены условия обитания для всех разумных существ, известных Галактической Федерации: начиная с живущих на холодных метановых мирах, дышащих кислородом и хлором и кончая экзотическими созданиями, которые напрямую питаются жестким излучением.

Помимо пациентов, чье число и виды постоянно менялись, здесь находился медицинский и обслуживающий персонал, состоящий из представителей шестидесяти различных рас с шестьюдесятью разными привычками и взглядами на жизнь, телосложением и запахом.

Все, кто трудился в Госпитале, были людьми исключительно способными, самоотверженными и терпимыми по отношению ко всем без исключения разумным формам жизни — в противном случае они просто не смогли бы здесь работать.

Они гордились тем, что ни один случай не был для них слишком незначительным или слишком безнадежным, а их аппаратура и профессиональное мастерство оставались непревзойденными. Было бы немыслимо, если бы кого-то из врачей могли обвинить в том, что он чуть было не убил пациента по чистой неосторожности.

— Видимо, не так уж и немыслимо, — сухо заметил О'Мара, главный психолог Госпиталя. — Мне очень бы не хотелось так думать, а вы вообще этого не допускаете. Но, что гораздо хуже, Маннон сам убежден в собственной вине. И мне ничего не остается, как…

— Нет! — перебил Конвей, сильное волнение перехлестнуло обычно уважительное отношение к начальству. — Маннон один из лучших среди старшего персонала, вы же знаете! Он не стал бы… Я имею в виду, не тот он человек, чтобы… Он…

— Ваш хороший друг, — улыбнувшись, закончил за него О'Мара и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Может быть, Маннон нравится мне и не в такой степени, как вам, но с профессиональной точки зрения я могу судить о нем гораздо более детально и гораздо объективней. Причем настолько, что еще пару дней назад я бы просто не поверил, что он способен на подобное. А теперь, черт побери, все это очень меня беспокоит…

Конвей его понимал. Как главный психолог, О'Мара отвечал не только за душевное здоровье всего персонала, столь разнообразного по типам и видам, но и за то, чтобы между ними не возникало никаких трений.