Космический корабль короля Давида

– Нет, на этот раз нет. Но кэб стоял перед Имперским Домом все время, пока мы были внутри. У Космофлота было достаточно времени на то, чтобы предпринять, что угодно.

– Вы имеете представление о том, на каком расстоянии могут действовать эти приборы? – спросил Маккинни.

– Никакого. И каким образом они работают, мы не знаем – никаких предположений. Кое-кто из наших физиков имеет предположения о том, как сделать такое устройство, но, по их словам, то, что они построят, окажется гораздо более громоздким и будет потреблять много энергии. Но лиха беда начало.

В комнате негде было присесть, и полицейский нервно зашагал, заложив руки за спину.

– Кстати, – спросил Маккинни, – что будут делать наши церкви, если Новый Рим решит насадить тут свою веру? Я заметил, что епископы короля Давида слетелись в Орлеан как мухи.

– Лучше наши, чем чужие, – резко отозвался Дугал. – Тем больше надежды на успех вашей миссии, Маккинни. Возможно, на планетах Союза государственная религия менее строга.

– Согласен. – Натан стоял, прислонившись к стене, и терпеливо наблюдал за метаниями Дугала. – Однако после этой беседы я вообще не вижу способа завладеть этими книгами – а ведь это совсем не книги, верно? Тот флотский паренек, что бы он ни болтал, обмолвился, что это какие-то катушки, или кассеты, или другая чертовщина. Книги, наверно, еще придется напечатать, а это нам не очень-то под силу. Мы толком ничего не знаем.

– Готовы сдаться? – спросил Дугал.

– Нет, упаси Господи! – улыбнулся Маккинни. – Чем скорей начнем, тем больше будет шансов на успех. Затея отчаянная, почти провальная, но мне все равно приятно снова почувствовать себя полезным, проиграем мы или выиграем.

Глава 7

Долг имперского офицера

Лейтенант Альфонс Павлоничек Джефферсон влюбился. Он влюбился внезапно, но ничуть не сомневался в своем чувстве; все признаки были ему известны из любовных романов. По сравнению с этим все его прежние связи были либо смехотворны, либо отвратительны; всякое желание отправиться с приятелями в таверну за дешевой любовью у него пропало; ему хотелось только вернуться к Элейн. Видно, это и была любовь.

Они познакомились на улице, когда он заблудился и спросил у нее дорогу. Конечно, он обрадовался возможности поговорить с местной девушкой; завести знакомство на мире Принца Самуила было гораздо труднее, чем на большинстве цивилизованных планет. Поскольку он забрел в гораздо большую глушь, чем ему думалось, девушке пришлось начертить для него план, и казалось вполне естественным, что после он пригласил ее выпить с ним кофе в ресторанчике, который, по счастью, оказался рядом, это подкрепило уверенность Джефферсона в том, что их встреча с Элейн не случайна. Потом она созналась, что приняла его приглашение, поскольку никогда еще не разговаривала с имперским офицером. Ее родители это бы не одобрили.

Шли часы. Он не мог припомнить ничего существенного в их разговоре. Они просто болтали, сначала в ресторане за кофе, потом пошли вместе через парк и дальше по набережной – приятная прогулка погожим днем, беседа о пустяках, но важно было все: он больше ничего не хотел, только видеться с ней, и она была согласна. Само собой, он должен был зайти к ней домой, познакомиться с ее отцом и спросить у него разрешения видеться с ней. Его предупредили, что местные обычаи очень строги, а капитан Гриноу прибавил, что флотскому офицеру, по чьей вине возникнут проблемы, не сносить головы.

Джефф не слишком задумывался о разговоре с отцом Элейн, но не сомневался, что все будет хорошо. Судьба не могла сыграть с ним такую злую шутку, чтобы сначала он встретил Элейн, а потом бы ему запретили видеться с ней. Отец Элейн служил чиновником в Гавани, а Империя считалась ее союзником. Отец не мог открыто проявлять неприязнь к имперским офицерам и должен был бы порадоваться возможности познакомиться с одним из граждан Империи. Джефф несколько раз повторил себе это.

Сейчас, однако, у него намечалась другая встреча. Верховный Представитель сэр Алексей Дмитриевич Аков проводил свой еженедельный семинар по колониальному правлению, и младшим офицерам настоятельно рекомендовалось его посещать. Теоретически между настоятельной рекомендацией и приказом существовало различие. Если бы Элейн не припозднилась с обедом, у лейтенанта Джефферсона не было бы проблем. Девушка почти силой выпроводила его из дома, и даже в своей эйфории лейтенант понимал, что с Верховным Представителем шутки плохи.

Он едва не опоздал. Остальные офицеры уже собрались в жилище Акова, в спартански строгой комнате для совещаний. Джефф ворвался внутрь, и в тот же миг противоположная дверь открылась и прочие слушатели почтительно встали.