Космический скиталец

В одном месте танкер подмял под себя обломки какого-то корабля, который я так и не смог опознать за это время, под днищем у него было свободное пространство. По-пластунски преодолев огромную махину, я оказался в тупике, куда было можно попасть только тем путём, что проделал я. Подойдя к груде обломков у борта танкера, я стал убирать их в сторону, пока не открыл проход. Всё, я в убежище.

Конечно, пол был с лёгким креном, но мне это не мешало. Набив сумку вещами, в основном чистым бельём и средствами гигиены, я сложил и убрал следом мой рабочий комбинезон с эмблемой корпорации, привязал к боку рабочие ботинки и направился к выходу.

К жилым зданиям я вернулся тем же путём, только в этот раз гравитележка была не порожней, а несла груду металлолома, которая ранее была малым кораблём, кажется гражданским шахтёрским. Древность, одним словом. Почему-то свалку у комбината не трогали, это были зоны семь и восемь. Может, потому, что сюда водили экскурсии, где было множество древних кораблей? Возили остовы в основном из дальних секторов.

Войдя в свою комнату, я первым делом разложил по полкам тумбочки вещи. Потом, сняв одежду, в которой вчера проходил весь день, и надев комбинезон прямо на голое тело, сунул ноги в ботинки, зашнуровал их, попрыгал на месте, после чего посмотрел на время, спустился на первый этаж, взял поднос и встал к подаче в очередь работников в таких же комбинезонах и ботинках. Близнецы, одним словом.

После завтрака я поспешил на работу в свой цех, к привычной работе. Наш цех считался самым тяжёлым по безопасности труда. За время моей работы на корпорацию тревогу по эвакуации всех работников и окраины столицы включали трижды. Все эти ЧП случались в нашем цехе. Обычно как? Привозят древнюю рухлядь, которая должна была пройти дезактивацию и изъятие боеприпаса ещё перед отправкой на свалку, но бывает, что военные раздолбан что-то упускают. Вот у нас трижды такое и случалось. Вообще-то на самом деле чаще, но справлялись сами. Однако мы не в состоянии дезактивировать кварковую бомбу, тем более было широко известно их нестабильное состояние. Нам дважды встречались эти бомбы, в третий раз была торпеда. Как было можно не заметить эту торпеду, находящуюся в пусковой, непонятно. Загляни в окно пусковой – и увидишь хвостовики. Но вот случалось и такое. А так – работа была интересна и очень познавательна.

Следующие три недели прошли как обычно, за это время я полностью обустроил свою комнату, превратив её в жилую. Кровать мне не понравилась, поэтому я вернул её на баланс управляющему и прикупил на барахолке складную, с несколькими комплектами постельного белья, а также отличный анатомический матрас.

Сталкерство на свалке я не забросил и после работы стабильно посещал обломки и обыскивал их в поисках тайников экипажей кораблей. Вон один пилот заказал мне найти деталь гипердвигателя для своего старого корабля. Новая стоит примерно шестьсот кредитов, я ему нашёл такую же за двести. Всё в плюс.

За это время я не раз посетил свою нычку и благополучно положил все свои накопления на счёт, оставив пару десятков кредитов на жизнь. Зарплата шла мне на карточку, а жил я на те деньги, что зарабатывал поисками артефактов. Где-то в месяц сто кредитов в среднем я имел железно. Но, бывало, и везло, о пистолете и детали к гипердвигателю я уже рассказывал. Ещё я повстречал тех работников, что нашли меня, и, скажем так, поквитался. Они, наверное, до сих пор не могут понять, кто обработал их шокером и угнал служебную технику. На ней, кстати, я заработал семьдесят восемь кредитов, хотя стоила она все двести.

В других цехах начальники имели процент с искательства. В моём же такого не было, но все находки, что обнаруживались на притаскиваемых в цех военных кораблях, отходили начальнику и нескольким мастерам. Это был железно их приработок. Мне там ничего не светило, даже если находил я.

Так прошло полгода. Я работал и постоянно повышал своё благосостояние. Находки мои были во множестве: я делал фото коммуникатором, потом искал в сети, и если они были ценными, то перетаскивал через дыры в охранном периметре и продавал когда на барахолке, когда и напрямую коллекционерам. Как бы то ни было, за эти полгода я неплохо поднялся на артефактах, пополнив свой счёт на тысячу триста кредитов, и это не считая зарплаты, которую не тратил. А она после сдачи зачёта на квалификацию достигла в месяц сорока пяти кредитов.

Сейчас я находился на территории барахолки в свой выходной, в контейнере, который владелец превратил в интернет-кафе, если по-земному, и лазил по сети с помощью компа. У меня было с собой более сорока фото разных непонятных предметов. Семнадцать оказались дешёвыми пустышками, которые почти ничего не стоили, даже затрат на доставку до барахолки, но вот какие-то палки с набалдашниками, оказалось, имели цену. Поисковик по фото сразу нашёл похожие предметы, и, сравнив, я убедился в их полном совпадении. Оказалось, эти палки – энергетические стержни для реакторов древних.