Космонавт

На этом моменте дядя Гарик и Ольга засмеялись симметрично, синхронно и параллельно. Сергей не понял прикола, но всё равно порадовался за нового папу.

На этой минуте посиделки прервались звонком в дверь, а затем хлопком и палёной проводкой.

– Кого там #уй принёс? – плюнула мать, а когда отворила дверь, судя по звуку, упала на собаку.

Дядя Гарик схватил со стола разделочную доску и поспешил на помощь. Серёжа подглядывал. В проёме двери стоял тип, похожий на Фёдора и безнадёжно трясся на Ольгой Олеговной. Дядя Гарик поднял женщину и, схватив Фёдора за грудки, вывел в подъезд.

– Папы! – завопил Серёжа и хотел было остановить отцов, но запнулся за напуганную собаку и влетел в стену. За дверью слышались оскорбления, шум и некий диалог:

– Ты меня понял, таракан?

– Да.

– А то голову отверну и вкручу вместо лампочки.

– Понял.

Гарик вернулся. Его кулак был поцарапан, а с безымянного пальца свисала чья-то сопля.

– Электрик, #лять… – сказал он про ситуацию. – Ну ничего, обещал проводку заменить.

– Про что? – взволнованно спросил оклемавшийся Сергей.

– Проехали, – махнул рукой дядя Гарик. – А ты чего Оля, налопалась?

– От страха в обморок упала, – отвечала она хитрой физиономией. – Стрёмный какой-то тип.

Серёжа боялся сказать, что это был его настоящий папа и пошёл спать в опьянении.

Мать однажды явилась с работы рано, вся в слезах и листьях. Сергей как раз изучал новый подарок. Ольга Олеговна увалилась спать, не посмотрев Малахова. На следующий день она рассказала, что дядя Гарик улетел в космос и больше никогда не придёт. Сергей поверил и гордился дядей Гариком. Он по вечерам поглядывал на небо и принимал пролетавший самолёт за космический корабль Гарика.

В кой-то веке вернулся заблудший Фёдор. Геннадий его не узнал и укусил за ногу. На истерические звуки Сергей выглянул из комнаты и не сильно обрадовался. Мать сходу поинтересовалась насчёт паштета и получив неудовлетворительный ответ ушла на кухню. Папа принёс с собой только вонь и информацию:

1. В то злополучное (казалось бы) утро Фёдора повязали менты, приняв за пьяного.

– Да я всегда так выгляжу, – оправдывался он.

Но полицейские не верили и рязмяв свои дубинки увезли батю в отделение. Там он заблудился и несколько дней блуждал по зданию, пока его не выгнали. Вернувшись на район он запутался среди домов. Они все одинаковые и все располагались вокруг детской площадки. Найдя свою квартиру он узнал жену, но не узнал дядю Гарика, поэтому и напугался. Явиться домой повторно его заставил пункт 2.

2. Дядю Гарика до полусмерти отпинали местные алкаши за то, что он с ними не поздоровался. Батя наблюдал за дракой из-за дерева.

– Малому привет! – передали они Фёдору.

– Хорошо, – ответил Фёдор.

С тех пор дядю Гарика никто не видел.

– Но ведь он же космонавт, – не мог поверить парень.

– Чё, серьёзно? – удивился папа. – Ни хрена себе!

Мальчик с отцом прошли в комнату. Там Серёжа подобрал затерявшуюся этикетку от ботинок и положил её на книжную полку. Отец обнял его, испачкав в чем-то, и ушёл к себе. Было слышно как он показывает жене свои побои, а так же свежий укус Геннадия. Сергей кривыми глазами уставился в окно. Он не верил, что дядю Гарика избили. Он ведь самый сильный и самый крутой. Он бы сам всех избил. Наверное он всё таки космонавт и сейчас гуляет где-нибудь на Марсе или воюет с инопланетянами или…

– Сынок, – послышалось сзади.

Сергей обернулся и увидел папу со сломанными лыжами в руках.

– Выкинул кто-то, представь, – улыбнулся тот. – а чего добру пропадать. На, держи.

Серёжа сделал воодушевлённую гримасу и принял подарок, предварительно смахнув с лыж сушёных мух. Отец снова удалился. Сергей уже не так был рад видеть папу Фёдора скучая по дяде Гарику. Он достал крышку "Центробувь" и снова начал водить по ней крючковатыми пальцами.

– Папа… – пропищал он.

«Вот знаешь, щенок, в жизни нужно быть сильным, – говорил пьяный Гарик. – Ну не именно сильным, чтобы тащить аккумулятор от КАМАЗа десять километров, а сильным во всех смыслах. Вот захочешь ты однажды поссать с балкона, а ты захочешь… И вот стоишь ты такой поливаешь, сосед чё-то там возникает, а ты ему: "я тебе сейчас на голову нассу, морда рыбья". »