Космос. Эволюция Вселенной, жизни и цивилизации

Здесь, несомненно, таились семена современного мира. Что помешало им пустить корни и пышно расцвести? Почему вместо этого Запад на тысячу лет впал во тьму и оцепенение, пока Колумб, Коперник и их современники вновь не открыли сделанное в Александрии? Я не могу дать простого ответа. Но знаю следующее: нет свидетельств того, чтобы за всю историю Библиотеки какой-нибудь из ее блестящих ученых всерьез исследовал политические, экономические и религиозные установления своего общества. Постоянство звезд было поставлено под вопрос, справедливость рабства — нет. Наука и учение в целом оставались достоянием привилегированного меньшинства. Обширное население города не имело даже смутного представления о великих открытиях, совершаемых в Библиотеке. Открытия не объяснялись и не популяризировались. Исследования приносили людям мало пользы. Изобретения в области механики и паровой техники применялись в основном для совершенствования оружия, поддержания суеверий и увеселения царей. Ученые никогда не задумывались о том, что машины способны освободить людей от рабского труда[233]

. Великие интеллектуальные достижения древности имели немного прямых практических приложений. Наука никогда не захватывала воображение большого числа людей. Косность, пессимизм и самая унизительная капитуляция перед мистицизмом не встречали никакого противодействия. Когда в конце концов толпа пришла, чтобы сжечь библиотеку, некому было остановить ее.

Последним ученым, работавшим в Библиотеке, была Гипатия. Математик, астроном, физик, глава неоплатонической школы в философии — круг ее работ невероятно широк для одного человека в любом столетии. Она родилась в Александрии в 370 году. В это время, когда у женщин почти не было права выбора и с ними часто обращались как с собственностью, Гипатия свободно и вызывающе вторгалась в традиционно мужские области. По всем дошедшим до нас сообщениям она была очень красива. У нее была масса поклонников, но она отвергала все предложения о замужестве. Во времена Гипатии Александрия, подпавшая тогда под власть Рима, жила в смертельном напряжении. Рабство истощило жизненные соки классической цивилизации. Растущая христианская церковь крепила свое могущество и пыталась истребить языческую культуру, ее влияние. Гипатия находилась в самом эпицентре столкновения этих могучих социальных сил. Архиепископ Александрии Кирилл презирал ее за тесную дружбу с римским наместником и за то, что она являла собой символ знания и науки, которые церковь в ранний период в основном отождествляла с язычеством. Постоянно преследуемая опасностью, она продолжала учить и распространять знания, пока в 415 году на пути в Библиотеку ее не растерзала фанатичная толпа прихожан Кирилла. Они стащили Гипатию с колесницы, сорвали одежду и, вооружившись морскими раковинами, содрали с нее кожу и мясо до самых костей. Останки Гипатии были сожжены, работы уничтожены, а имя забыто. Кирилла причислили к лику святых.

Слава Александрийской библиотеки стала забываться. Последние ее остатки были уничтожены вскоре после смерти Гипатии. Целая цивилизация словно бы подвергла саму себя операции на мозге, и большая часть ее памяти, открытий, идей и страстей оказалась безвозвратно утраченной. Понесенные потери неисчислимы. В некоторых случаях нам известны лишь дразнящие заголовки уничтоженных книг. Но чаще мы не знаем ни названий, ни авторов. Нам известно, что из 123 пьес Софокла, имевшихся в Библиотеке, сохранились только семь. «Эдип-царь» — одна из этих семи. Сходные цифры относятся и к работам Эсхила и Еврипида. Чтобы понять, как это мало, представьте себе, что из всех работ Шекспира уцелели только «Кориолан» и «Зимняя сказка», но мы слышали, будто он написал и ряд других пьес, незнакомых нам, но, очевидно, высоко ценившихся в его время: «Гамлет», «Макбет», «Юлий Цезарь», «Король Лир», «Ромео и Джульетта».

От знаменитой Библиотеки не осталось ни единого свитка. В современной Александрии лишь немногие люди по достоинству оценивают значение Александрийской библиотеки или предшествовавшей ей на протяжении нескольких тысячелетий великой египетской цивилизации, и еще меньше тех, кто располагает глубокими знаниями в этой сфере. Приоритет отдается иным культурным императивам и относительно недавним событиям. Это относится и ко всему остальному миру. Наша связь с прошлым чрезвычайно слаба. А ведь помимо россыпи камней на развалинах Серапеума сохранились памятники множества цивилизаций: загадочные сфинксы египетских фараонов; величественная колонна, воздвигнутая в честь римского императора Диоклетиана провинциальными низкопоклонниками за то, что совсем не заморил голодом жителей Александрии[234]; христианская церковь; множество минаретов и характерное клеймо современной индустриальной цивилизации — многоквартирные дома, автомобили, трамваи, городские трущобы, радиорелейная вышка. Миллионы нитей тянутся из нашего прошлого, чтобы сплестись в канаты и кабели современности.