Коснувшись неба

Занятия в Московском университете разочаровали его. Шуру смущала заданная академичность преподавания и сама казенная атмосфера, воцарившиеся в Московском университете после того, как реакционный министр просвещения Кассо по сути дела разгромил университет, вынудив подать в отставку таких выдающихся профессоров, как Лебедев, Тимирязев, Мензбир и других. Но главное заключалось в том, что теперь Архангельский ясно осознал, что больше всего его интересует авиация, и он хочет быть инженером именно в этой области. Все, что можно было прочесть об авиации, он читал. Как только бывала возможность, ездил на Ходынку - там устраивали демонстрационные полеты приезжих французских летчиков.

Впрочем, демонстрационные полеты французов вовсе не означали, что к тому времени не было и русских пилотов. Уже тогда по всей Европе гремела слава М. Ефимова и С. Уточкина, Уже в 1908 году Всероссийский аэроклуб объявил о присуждении премий за полеты на аппаратах тяжелее воздуха с механическим двигателем, осуществленные в пределах России русскими подданными. С 21 сентября по 14 октября 1910 года был проведен первый Всероссийский праздник авиации.

Но в тот период именно Париж считался признанным мировым центром авиации, хотя, как известно, первые полеты аэроплана братьев Райт были осуществлены в Америке.

В считанные годы во Франции началось и строительство первых самолетов, и моторов к ним. К тому же там были основаны и первые авиационные школы, которые, кстати, с блеском окончили некоторые выдающиеся русские пилоты, среди которых был и дядя Архангельского Николай Евграфович Попов. Именно Николай Евграфович после своего возвращения в Россию из Франции принял участие в первой авиационной неделе - с 25 апреля по 6 мая 1910 года. Она проводилась на ипподроме близ Коломяг под Петербургом. На этих первых соревнованиях русских авиаторов он сразу установил два рекорда: высоты, поднявшись на 600 метров, и продолжительности полета - 2 часа 4 минуты. Но хотя праздник носил исключительно спортивный характер, среди штатских зрителей то и дело мелькали офицерские погоны. Военные отчетливо начали себе представлять значение авиации, пусть весьма еще не совершенной, для разведки и связи.

В 1911-1913 годах в Балканской и итало-турецкой войне впервые были применены аэропланы. Более того, русские летчики-добровольцы Агафонов, Евсюков, Колчин и Костин составили первое в истории русское авиаподразделение, которое участвовало в войне на стороне братского болгарского народа. Причем эффект применения аэропланов в этих боевых действиях заставил военные министерства разных стран поторопиться с организацией нового рода вооруженных сил - авиации. В частности, в России именно в 1912 году начинается формирование авиационных частей. И все больше и больше молодых людей начинают "заболевать" авиацией. Шура Архангельский оказался в их числе.

Но чтобы создавать самолеты, надо открыть еще неведомые законы, на основе которых аппарат тяжелее воздуха сможет летать наперекор здравому смыслу. Надо было создать новую науку - аэродинамику. И как найти дорогу в авиацию? О профессоре Императорского Московского технического училища Николае Егоровиче Жуковском и о его воздухоплавательном кружке, организованном при этом же училище, Шура, разумеется, слыхал. Чтобы вступить в этот кружок, надо было стать студентом технического училища. А это значит - бросить физмат университета, где он проучился год, и сдавать конкурсные экзамены для поступления в училище.

Дело было в том, что в царской России университеты числились за министерством просвещения и для поступления в них выпускникам гимназии было достаточно аттестата зрелости. Инженерные же высшие учебные заведения находились в подчинении у различных министерств, и при поступлении туда надо было держать конкурсные вступительные экзамены. И тем не менее Архангельский ушел из университета и осенью 1912 года стал держать экзамены в училище.

На экзамене по литературе с ним произошел казус. Архангельский решил "запастись" эпиграфами к сочинению на разные случаи жизни и сделал шпаргалку. Тема сочинения была: "Великих нет, но подвиги их живы". Для этой темы в качестве эпиграфа очень подошли строки Надсона: "Пусть роза сорвана, она еще цветет. Пусть арфа сломана - аккорд еще рыдает".

В общем, сочинение получилось хорошее, но преподаватель заметил шпаргалку и отобрал ее. Судьба Шуры повисла на волоске. Шура дрожащим голосом начал уговаривать экзаменатора. Он говорил, что мечтает стать инженером, шпаргалку принес, потому что у него с детства плохая память на стихи, и в шпаргалке не было ничего, кроме отрывков из стихов, и что он больше не будет.

Преподаватель слушал его беспристрастно, но умоляющее лицо Шуры, видимо, все-таки растрогало его.

- Хорошо, молодой человек, - ответил он наконец, - идите и сдавайте другие предметы. Если получите по ним пятерки, счастлив ваш бог, я ничего не скажу о шпаргалке.

Судьба оказалась благосклонна к Шуре: он получил эти пятерки и поступил в училище.

После первых же лекций, он решил идти к Жуковскому знакомиться.

Первая встреча