Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян.

Какие–то просто… бесчеловечные цифры! Не нужно иметь семи пядей во лбу, дабы догадаться, что мне «впаяют» пятьдесят и пятнадцать процентов. Кто больше зарабатывает, тот больше и отчисляет. Социальная справедливость, с её обратной стороны! Вопросов нет, «малокровкам» такой делёж, понятно, по кайфу. Но мне–то, на кой столь «толстая стружка»? Планов кормить Японию отродясь не имел… Сам – не этнический ниппонец. В Хангук и то меньше дерут! С «юридических» – двадцать два процента, а с «частника», тоже по «прогрессивной шкале», максимум – тридцать пять процентов. Пипец, какая дорогая эта Страна восходящего солнца… Конечно, если со стороны смотреть, – всё круто, но налоги платить лучше в каком–нибудь другом месте… В Буркина–Фасо, например. Кстати, в Хангук, помнится, иностранные посольства легко продавали гражданство корейским родителям, которые хотели, чтобы их дитятки учили английский язык в «школе для иностранцев». Однако насколько комфортно быть гражданином страны третьего мира? Наверное, радости мало, раз аборигены так стремятся уехать в метрополию. Да, но у них нет денег, а у меня, они считай есть. А это две большие разницы, как говорят в Одессе. «Представительница Бурунди – Агдан»! Не, не звучит. Чего–то не хватает…, Пожалуй, солидности… Встречают ведь по «одёжке». Разумнее сесть и разобраться как работать с офшорными зонами, чем быть посланцем Нигера…

В этот момент, отвлекая от мыслей о трудностях земного пути, входит СунОк. Наблюдая, как она движется по направлению к креслу, думаю: «Какого чёрта она до сих пор тут? Почему я её не выгнал домой, в Корею?»

Онни, тем временем изящно вильнув пятой точкой, приземляется на выбранную посадочную площадку. Ну, наверное, она так считает, что «изящно» …

–– Не так уж много … – снисходительно произносит между тем та, весьма небрежно кидая на столик перед диваном план работ, который мне дали сегодня в агентстве. – Впрочем, как и ожидалось…

Продолжая молча смотреть на неё, догадываюсь, что в данный момент она косплеит участницу переговоров руководства транснациональной компании. Ну, весьма похоже на то, как это показывают в дорамах. Слегка неестественная поза, многозначительный голос и выражение на лице, прямо-таки вопящее о том, что говорим мы одно, но на самом деле имеем в виду другое, но все из тех, кто «посвящён», понимают смысл.

–– Ты о чём? – напрямую спрашиваю я, грубо нарушая каноны телесериала.

–– О твоих рекламодателях, – говорит она, небрежно ткнув пальцем в направлении листа.

–– Что с ними не так?

–– Ни одной крупной компании, – многозначительно констатирует СунОк. – Например, вот эта, первая. «К2 Sports»! Что это вообще такое?

–– Реклама спортивной обуви и одежды. Я уже сегодня отработала их заявку.

–– Я про то, кто о ней, когда–нибудь, слышал? Название, словно у нуги–группы! И что случилось с «К1»? Они обанкротились?

–– Зачем тебе об этом знать? Они заплатят мне почти двадцать тысяч долларов за то, что я влезла в их кроссовки и меня минут пятнадцать снимал фотограф!

–– Тебе разве безразлично, на кого ты работаешь?

–– Это не реклама наркотиков, терроризма и алкоголя. Всё остальное для меня не табу.

–– И лесбиянок будешь рекламировать? – округляет глаза онни.

–– Ты достала! – уже сержусь я. – Чё те надо?

–– Твой уровень – реклама международных корпораций, а не каких–то малоизвестных фирм! А вот их–то как раз и нет в списке!

Задумываюсь, над указанным фактом. Хм, а действительно…

–– В концернах мозгов больше, чем в ноунеймах, – объясняю я, транслируя только что придуманное объяснение причины. – Не хотят связываться со всякими необъяснимыми штучками. Завтра выяснится, что всё было постановкой, и пропали их денюжки. Осторожничают. Может, в маленьких конторах мозги тоже есть, но нет известности. Поэтому они готовы рискнуть и заплатить за хайп, ради привлечения внимания.

–– Что было – «постановкой»? – сузив глаза, спрашивает онни.

–– Да что угодно. Надёжнее иметь дело с человеком, у которого есть долги, недвижимость и с ним не происходят непонятные вещи. Такой, вроде меня, я бы тоже не стала сразу верить на слово, а вначале присмотрелась бы.

–– Значит и Акиро–сан тебе не доверяет? Он ведь не предложил контракт от своей семьи? У них наверняка полно всего, что можно рекламировать!

–– Выходит так, – подумав, соглашаюсь я, поскольку Акиро

и в самом деле себя не «обозначил».

–– А я тебе говорила! – тут же воодушевляется СунОк. – Nihongo всегда считали нас hacheungmin! А ты ходишь, уши развесив, и веришь во всё, что тебе говорят!

(«hacheungmin» – «человек второго сорта», кор. прим. автора)

–– На родине меня вообще за человека не считают. «Нacheungmin» в Ниппон, в сравнении с «никто» в Хангук – просто головокружительный взлёт!

СунОк, сжав губы, неодобрительно смотрит на меня.

–– Хватит ненависти, пора переходить к насилию, – ухмыляюсь я. – Просто скажи, что тебе нужно.