Косплей Сергея Юркина. Сакура-ян. (Часть первая)

— Я люблю тебя! — и чуть отодвинувшись для удобства, целует меня.

Ещё несколько мгновений в обнимку со стремительным стуком сердца, ощущения от прикосновения губ к щеке, и объятия разжимаются.

— Спасибо Харуко–сан, – переведя дыхание, благодарю я и пафосно обещаю: — Этот миг останется со мною на всю жизнь!

— Я смогла помочь? — требовательно спрашивает девушка, чуть наклоняясь, чтобы заглянуть мне в глаза. — У меня получилось?

Не торопясь с ответом, прислушиваюсь к себе.

Ну чё ты разнылся, Серёга? Не споёшь что ли? С твоими–то возможностями? Даже мега–хит — это всего лишь песня. Фигня! Прорвёмся!

— Получилось! — сообщаю я, подтверждающе мотнув головой. — Возникла идея новой песни. Обычно, когда у меня голове появляется что–нибудь новое, — это означает, что предыдущий «затык» успешно преодолён.

— А о чём эта песня? — любопытствует Харуко, ласково глядя на меня.

— Я подумала о том, что ты моя спасительница, защитница, телохранитель, bodyguard… Все эти слова сложились в кучу, из которой выросло прекрасное дерево стихов… Харуко, скажи, у тебя никогда не возникало желания принять участие в сьёмке клипа?

— Нет, а что нужно делать?

— Смотри, сюжет видится мне следующий: поздний вечер или уже ночь. Темно. Освещённая прожекторами толпа репортёров и поклонников, к которой неспешно подъезжает микро–фургон, в котором обычно передвигаются звёзды мирового уровня. Такой длинный, блестящий, чёрного цвета и очень дорогой. Он останавливается, представители СМИ и фанаты впадают в неистовство. Дверь микроавтобуса медленно открывается, и появляешься ты. В облегающей форме из тёмной ткани, наподобие той, которую носят женщины из спецслужб. С такими накладными карманами, металлическими молниями, широким кожаным поясом с большой пряжкой. На голове у тебя бейсболка с длинным козырьком и очки с тёмными стёклами в форме капель. Ты выходишь, вся такая фигуристая с непроницаемым лицом, осматриваешься, проверяя безопасность. Следом за тобой появляюсь я. В костюме эстрадной знаменитости. Что–нибудь яркое. Я изображаю мужчину, а ты мой телохранитель, bodyguard

.

— «Мужчину»?

— Да, это будет главной фишкой, которая придаст клипу скандальности и, значит, увеличит число просмотров. С моим андрогинным типом внешности сделать из меня певца гримёрам будет несложно. Далее в клипе я пою, хожу, контактирую с поклонниками, представителями прессы, а ты меня защищаешь. При этом принимаешь всякие эффектные позы, ограждая меня от прикосновений. Например, стоишь по–армейски, расставив ноги и сложив руки за спиною, а сзади прожектор светит и дым клубиться. В конце клипа происходит катастрофа, какие-нибудь там, железные ворота падают, через них врываются озверелые фанаты и рвутся ко мне, собираясь растерзать на сувениры. Но ты героически меня спасаешь, и мы убегаем, держась за руки, постепенно скрываясь в тумане. И музыка такая, офигительная, всё время играет. Как тебе идея?

Харуко несколько секунд просто молчит, глядя на меня округлившимися глазами.

— А я подумала, вы хотите снять клип на историческую тему, — наконец признаётся она.

Для «Разговор с мизинцем»? В котором всех артистов оденут в красивые, расшитые золотом и серебром, костюмы? А съёмки пройдут в настоящих дворцовых покоях или известных местах? Хм…

Тоже «зависаю» на короткое время, пытаясь представить Харуко в кимоно с длинными рукавами.

В принципе, скорее «да», чем «нет», — прихожу я к положительному решению относительно внешних данных «шпиёнки». — Только вот… клипы подобного формата — такая скука…

— «Разговор с мизинцем» — уже старая песня, — заявляю я.

— Как — «старая»? Вы же её только вчера первый раз исполнили⁈ — не понимает та.

— Только что у меня появилась новая песня, поэтому «Разговор» автоматически стала «старая». А в псевдо–исторических сюжетах мало движения. Они излишне статичны.

— Зато в них очень красивые наряды!

Так я и думал! «Красиво» — наше всё.

— В этом ты права, — соглашаясь, киваю я. — Однако мне больше нравится «экшен». И в жизни, и на экране. А ты можешь сделать небольшую видео–подборку из клипов, которые тебе нравятся? Я ведь не японка, и многого здесь не знаю. Мне будет интересно посмотреть.

— Да, конечно, Агдан–сан! — с готовностью произносит собеседница.

— Договорились, — говорю я, закрепляя соглашение прикосновением ладони к пальцам Харуко. — Только не делай её большой. Времени смотреть всё не хватит.

— Завтра всё сделаю!