Костер и Саламандра. Книга первая

— Ха! Что мне надо! — и Норис немедленно стал демонстративно загибать пальцы. — Раз: чтобы была связь между патрульными и ведомством, например. Чтобы можно было попросить подмоги. Два: чтобы у патрульных между собой. Три: чтобы у патрульных и нашего госпиталя — мало ли что…

Тяпка его очень внимательно слушала, даже пошевеливала ушами — и вдруг меня осенило!

— Норис! — заорала я. — А я знаю, как сделать такой эликсир, чтобы видеть бомбу!

У него от неожиданности на секунду приоткрылся рот:

— Ты же только что сказала…

— Да плевать, что я сказала, — меня уже несло. — Скажи, бомба ведь пахнет?

— Чем пахнет?

— Ну чем-нибудь… не знаю… Крысиной Кровью, Гремучим Молоком, ещё какой-нибудь алхимической дрянью — пахнет же?

— Да пахнет, наверное, — почему-то он не понял с ходу. — Не то чтобы прямо сильно воняла, но — да, попахивает. Если принюхаться вплотную. Ты что, предлагаешь обнюхивать всех визитёров, что ли?

— Тоже мне, нюхач нашёлся! — я мотнула головой. — Собак, собак надо завести! И натаскать на запах бомбы! Вот и всё. И можно даже гвардию оставить на карауле, псы будут работать. Представь, как красиво: стоят гвардейцы, а рядом сидят умные собачки… не обязательно, чтобы большие и страшные, главное — чутьистые. Пегие гончие, например. Или зайцеловки.

— Карла, — выдохнул Норис, — это мысль! Так и сделаем. Конечно, у собак — нюх!

И посмотрел на Тяпку нежно, а она ткнулась в его руки носом.

— Жаль, таких, как Тяпа, больше нет, — сказал Норис. — Идеальная собака.

— И обычные послужат, — сказала я. — Распорядись, чтобы нашли породистых щенят в том возрасте, в каком их на дичь натаскивают. И начинаем обучать.

У меня прямо от души отлегло. Мимо обученной собаки бомбу во Дворец не пронесут. Норис тут же взялся всё это организовывать, а я ушла к Валору рыться в книгах.

Мы с ним, правда, ни до чего конкретного в тот день не дорылись. Будто те, кто жил в мире людей, старались в мир нелюдей не лезть: ни русалок, ни драконов, ни лесных тварей никто толком не описал. Кое-какие ценные фактики мы нашли только в странной книжке, почти тетрадке, без начала и конца. Кто был автор этой писанины, когда её сочинили, можно ли этому написанному доверять — с ходу было не разобраться. Мы только подумали, что писал междугорец, наверное, и сравнительно недавно, потому что у них каллиграфия такая: верхушки заглавных букв, как хвостики у цифры «семь». И текст оказался ничего себе — где его можно было разобрать, потому что местами автор переходил на шифр из кружочков, квадратиков, крючков и загогулин.

Мы думали, алхимический. Позвали Ольгера через зеркало, показали ему — он сказал: нет. У алхимиков всего Севера общая система обозначений. Ничего похожего на эти крючочки. Загадка. Зато там были алхимические формулы, надписанные как «от ожогов», «прикрыть от огня», «защита зеркала», «слюна дракона» — как раз по Ольгеровой части. А по нашей — пара звёздочек, описанных как знаки, запирающие драконий огонь.

Там вообще довольно много всего было о драконах, урывками, будто кто-то делал заметки между прочим. И вот прямо автор подчёркивал двойной чертой: для некромантов — опасно, опасно, опасно, но сам он, похоже, имел с драконами дело. Если так, то от его записок брезжила какая-то польза.

Когда синева за окнами сгустилась до чернильной темноты и снег пошёл, за мной забежала Друзелла.

— Леди Карлу ждёт государыня.

— Идите, деточка, — сказал Валор. — Я ещё почитаю. Мне кажется, в этих знаках есть нечто и дельное, и ценное.

— Пойдёмте вместе, — сказала я. — Дочитаете потом. Вильма освободилась, близится полночь — значит, мы вместе посмотрим на младенчика.

Мы поднялись в нашу с Вильмой заветную гостиную. Моя королева сидела в своём любимом кресле, откинувшись назад и опустив плечи, — я поняла, что устала она смертельно.

— Дорогая Карла, мессир Валор, у меня отличные новости, — сказала Виллемина, улыбнувшись так, что я поняла: улыбается тоже почти через силу. — Мы отправили на Жемчужный Мол продовольствие, тёплые вещи и фураж для лошадей беглецов по железной дороге. Эшелон придёт к утру. Его святейшество телеграфировал мне, что женщин, детей и больных разместили частью в странноприимных домах при монастырях, частью на постоялых дворах — и за это заплатил Святой Орден. На таможне теперь дежурят святые наставники. Если кому-то из беглецов требуется помощь или утешение — им сразу говорят, куда ехать дальше и к кому обратиться.

— Вправду отличные новости, — сказала я. — Да шикарные просто!

— Это ещё что! — Виллемина махнула рукой. — Мы с мессиром Рашем отправили туда вербовщиков с больших заводов. Если среди беглецов есть рабочие — их тут же и наймут, нам сейчас нужны рабочие руки. Тогда им уже не понадобится милостыня: будет у них и пища, и кров. Я надеюсь, что все потихоньку приживутся.

— И после такого дня ты ещё хочешь посмотреть на младенца? — спросила я. — Тебе поспать бы, дорогая.

— Хочу, — Виллемина сделала комичную капризную гримаску. — Я имею право посмотреть на своего сына? Даже если он ещё и не родился — всё равно! Моя королевская воля, вот.