Костер и Саламандра. Книга первая

Виллемина села.

— Ох… Карла… не может быть.

— Может, — сказала я безжалостно. — Это Судьба, Промысел или даже Те Самые подстроили. Наш государь Церл заключал договор с Теми Силами, он просил долгого правления, а заплатил тем, что у него не будет наследника по прямой. Но дети у него были, бастарды. Твой предок — Дольф, Вильма, а мой — Церл, это правда. Говорить об этом нельзя, Церл проклят Святым Орденом на вечные времена, его имя вымарано из летописей, о нём при дворе не упоминают. Я ничего не забыла?

Виллемина покачала головой.

— Ты всё верно помнишь. И ты — королевской крови.

Я взяла её за руки.

— Вильма, я сейчас скажу тебе кое-что… не приказывай сжечь меня за это. Я думаю, все некроманты мира — королевской крови. А все королевские династии… Уф… как тяжело ворочать языком… Понимаешь, на заре времён, когда только зарождалась королевская власть… как думаешь, кто был самым могущественным и ужасным?

Виллемина задумалась.

— Святые наставники говорят, что сначала все короли были с благодатью, — сказала она. — Но мне кажется, что благому государю тяжело уцелеть и сохранить трон… быть может, ты и права. С другой стороны, род Путеводной Звезды, мне кажется, без Дара вообще. И без королевского Дара, и без проклятия, пустой. Ты что-нибудь почувствовала, когда разговаривала с Эгмондом?

— Нет, — сказала я. — Но это ещё ничего не значит. В любом роду такое бывает. У дедушки даже намёка, даже искорки Дара не было. А у отца — только блик, чуть заметнее, чем у тебя. При том, что в нашем роду — ты сама понимаешь.

— Звучит убедительно, — кивнула Виллемина. — Но нельзя ничего ни доказать, ни опровергнуть, ведь в летописях может и не быть никаких указаний… или короля-некроманта постараются не упоминать, как Церла.

— Короля с настолько сильным Даром, что это сразу заметно, — уточнила я. — А если чуть-чуть, то никто и не догадается. И останется он в веках как Отважный, Сильный или Грозный, потому что совсем эту каплю не спрячешь… Скажи: куда мне положить книги, Вильма? Я боюсь оставлять их без присмотра здесь, где кто-то может догадаться, что за тексты… как ты.

— Это просто, — улыбнулась моя принцесса. — Запрём в ларец с драгоценностями из моего приданого. Смотри, вытащим футляры, положим книги, а украшения — поверх. Если вор сломает замок, он, я думаю, заберёт бриллианты.

Когда мы заперли книги секретным замком и Виллемина спрятала ключ, у меня немного отлегло от сердца.

Действующая камеристка Виллемины, та самая леди Оливия, распорядилась, чтобы мне помогли одеться как подобает, — и вышло представление не хуже, чем в балагане. Ко мне приставили нервную девицу, которая упала в обморок при виде Тяпы. Леди Оливия и стайка фрейлин привели бедняжку в чувство, она увидела мою клешню — и снова отъехала.

— Глубокоуважаемая леди, — сказала я тогда, — нельзя ли отыскать среди прислуги кого-нибудь покрепче? Костюм, который мне принесли, прекрасен, но зашнуровать корсет сама я не смогу, а выйти в рубашке будет слишком смело.

Оливия побагровела и фыркнула: спорить с такой, как я, ей было фи. Кажется, она надеялась, что уже к вечеру ноги моей при дворе не будет.

— Повернись ко мне спиной, Карла, — смеясь, сказала Виллемина. — Я тебя зашнурую. Могу это сделать, совершенно не роняя достоинства.

— Я бы не сказала, ваше высочество, — заметила Оливия.

— А в ваших услугах мы больше не нуждаемся, — сказала Виллемина и отослала её жестом, как горничную.

Оливия и выводок фрейлин удалились, пытаясь одновременно выглядеть и почтительно, и обиженно, а мы остались.

Так принцесса зашнуровала некромантку — и обе хихикали в процессе.

* * *

Мы не вышли к завтраку. У нас продолжалось сплошное веселье, мы наелись булочек с джемом, а пили не молоко, а кавойе — модную новинку с Чёрного Юга. Виллемина научила меня добавлять туда взбитые сливки, мы выпили по паре чашек. Я впервые за целый год наелась с утра и чувствовала себя блаженно. Дело слегка портило только зелёное платье, которое мне догадались принести: цвет совершенно не тот, что нужен бы, и сидело плоховато.

Я сильно похудела. И хоть платье делалось по модной картинке, всё равно я смотрелась как ведьма из баллады: тощая, черномазая, в зелёном. Как Адарика из Дремучего Леса.

Без муфты.

Но Виллемину это нисколько не тревожило.

— Пусть привыкают, — говорила она, улыбаясь. — К тебе, к твоей ладони, к тому, что ты моя. И с зелёным платьем здорово вышло. Мне тоже надо было надеть зелёное.

И к моим неприлично коротким волосам Виллемина приколола веточку плюща из зелёного шёлка. Я смотрела на себя и думала, что отец бы порадовался: я выгляжу настолько хорошо, насколько вообще могу. Вот тут-то за нами и пришли.

Оливия сообщила, что её высочество желает видеть государь.

Я посмотрела на Вильму, а она чуть кивнула:

— Да. Ты пойдёшь со мной. И Тяпу возьми.