Костер и Саламандра. Книга первая

— Ничего себе методы, — присвистнул Гунтар. — Но у вас и здесь должен быть шрам от ожога?

Ольгер ухмыльнулся победно:

— Так ведь этот эликсир, прекрасный мессир! Рисуют как будто не на тебе. На твоём втором «я», на двойнике, во сне… тяжело объяснить. Вид у тебя в тот момент, конечно, будто ты самую малость вдетый…

— Что, простите? — удивилась Вильма.

— Ах, ну выпил, — хихикнул Ольгер. — Простите, государыня. Ну студенты накануне гуляли — бывает ведь… я дурачился… А для пущего эффекта — капельку… Зелёного Змия. Запах. Дурной пьянчужка. Звучит смешно, но я ведь впрямь боялся. Считалось, что некромантов отправляют в монастырь в Святой Земле. А там серебряный ошейник, серебряная цепь и покаяние… пахота… пока не издохнешь… я боялся. А тут меня позвали служить короне. Я подумал, что стану нужным, и, может статься, это будет как защита…

— Но всё равно удрал? — спросила я.

— Оно начало концентрироваться очень, — сказал Ольгер. — Раньше в нашей лаборатории не было совсем. А потом… А, леди, мессир, это ж был лабораторный комплекс в Зелёных Холмах. Секретный. На моторе — два часа до столицы, а так… Забор, пропуска с личной подписью мессира… неважно. Наша лаборатория, наши жилые коттеджи — и забор, а там, за забором, ещё лаборатория. Сперва оттуда начало просачиваться.

— Чёрные бабочки? — спросила я.

Ольгер снова хихикнул, нервно:

— Ничего себе — бабочки… простите, леди. Нет. Сперва… ну, знаете, как… мелькнёт что-то, что уловишь только краем глаза. Тёмненькое. Померещилось от усталости. Ну, убедил себя: от усталости. Много работали. Потом… я стал чувствовать, что оно стоит… за дверью, за окном. Тихое. Спрашивал сотрудников, смеялись… ну да, я псих. Мне мерещится. Я там один был с Даром — да и Дар не самый сильный. Но есть. Я чувствовал… потом увидел. Посмотрел в окно — а там этот. Смотрит без глаз.

— Недурно, — сказал Гунтар.

— Я и сейчас не знаю, гончие это были или не гончие, — сказал Ольгер. — Но… я такого… вот вообще никак. Не выношу, не могу, не хочу с этим работать. Даже рядом. И я на следующий день сказал руководителю проекта, что уезжаю. А мне сказали, что у меня нет прав бросать работу: это королевский приказ, точка. Буду ломаться — меня арестуют. Он так сказал, что я услышал: и скормят. А у него в кабинете во всех углах шевелилось… тени. После этого я и дёрнул.

Я слушала Ольгера и думала, что мы всё делаем правильно. Наверное, не идеально. И всем нам, конечно, достанется на последнем суде. Но выхода у нас уже нет совсем, и времени тоже нет. Что в той ситуации, которая складывается, мы всё делаем правильно.

Только надо делать это быстрее. Ещё быстрее.

* * *

И дни так полетели… мелькали, как листки календаря.

Ещё быстрее. Ещё быстрее.

Зеркало Ольгера. Наша новейшая связь, телеграф некромантов, то, о чём мне только в сказках и рассказывали. Испытания мы устроили между нашими дворцовыми казематами и цехом верфи. И когда я увидела в зеркале этот цех и восхищённую физиономию Райнора — поняла, что это у нас уже есть.

Новый туз в рукаве.

Потом уже Ольгеру пришла в голову дикая идея про карманный телеграф. Зеркальца мы брали из тех, что носят в дамских сумочках: маленькие круглые зеркальца в коробочках. Если хватает места, чтобы пальцем, смоченным в эликсире Ольгера, начертить формулу выхода, — уже годится. Конечно, рассмотреть что-то в крохотном зеркальце нереально, если, конечно, вы не хотите рассматривать веснушки Ольгера или длинный нос Клая. Зато можно разговаривать и слышно довольно сносно. Мы с Клаем поставили рекорд по продолжительности беседы — почти четыре минуты, Ольгер засекал время. Дольше не удавалось никому: очень сложно одновременно концентрироваться и на беседе, и на том, чтобы удержать связь, когда эликсир начинает подсыхать. Но в любом случае это была ценная, даже бесценная возможность — и мы все начали носить с собой зеркальце и пузырёк с эликсиром.

Вильма тоже носила пузырёк, — благо зеркал во Дворце было пруд пруди — но призыв выходил у неё не всегда. Впрочем, в зеркальном телеграфе самое главное было даже не призвать, а расслышать, что призывают тебя. Дар отзывался на призыв чётко, как будто внутри головы кто-то трогал натянутую струну, — но Дар моей государыни был слабоват всё-таки… Дозваться до простеца, даже если у него было зеркало, оказалось совершенно невозможно.

Зеркальный телеграф и появился, и потихоньку совершенствовался как связь между некромантами.

В достаточно большое зеркало можно было рассмотреть и кусок обстановки вокруг. Ольгер слышал легенды о том, что с помощью похожего сочетания эликсира и знаков можно вычислить и разыскать некроманта, — и Норвуд, который лучше и чётче всех ощущал призыв, принялся вместе с ним «слушать эфир».

Мы сунули зеркальца и пузырьки в карманы и занялись другими делами.