Кости

Наверху лежали налоговые декларации Селены Басс за прошлый год. Поступление: сорок восемь тысяч за «музыкальные консультации на вольнонаемной основе», десять тысяч вычтено на «оборудование и материалы». Помимо этого, он нашел тринадцать ежемесячных чеков, аккуратно сложенных стопкой и подшитых вместе. На четыре тысячи долларов каждый, выписаны на семейный трастовый счет Саймона М. Вандера в инвестиционной компании «Глобал», указан адрес на Пятой улице в Сиэтле.

На каждом чеке была отпечатана одна и та же пометка: «Уроки для Келвина».

– Тот парень из интернета, – припомнил Рид.

– Почти пятьдесят штук в год за то, чтобы обучать юнца стучать по клавишам, – заметил Майло.

– Один ученик оплачивает все счета. Может быть, у него серьезный талант? Самородок какой-нибудь…

– Или считает себя таковым. Может, пойдем в машину и пробьем по сети имя Саймона Вандера? И паренька тоже.

– Ладно.

Майло вернулся к изучению бумаг в коробке. Выданные в Калифорнии водительские права, на которых была фотография тонколицей большеглазой девушки с остреньким выступающим подбородком и светло-русыми волосами. Короткая челка, как у тех париков. Легче маскироваться во время переодевания?

– Зачем ей это понадобилось, если у нее уже были права? – спросил я.

– Может быть, она приехала сюда без прав, и временно получила эти? – предположил Майло.

Под правами лежали чеки из магазина распродаж «Бетси Джонсон» в Кабазоне близ Палм-Спрингс, и шестимесячной давности кредитный счет на пятьсот долларов, недавно погашенный после полугодовой просрочки со всеми накопившимися ростовщическими процентами.

На самом дне лежала одна-единственная распечатка письма из электронной почты, полученного четыре месяца назад от пользователя «Хотмейла» engrbass345. Я прочитал письмо, глядя через плечо Майло.

Сел, я так рада, что ты наконец-то нашла работу, и, судя по всему, хорошую. Пусть у тебя все будет в порядке, милая. Не пропадай снова так надолго. Целую тебя. Мама.

– Время уведомления, – вздохнул Майло.

– Твоя любимая фишка, – отметил я.

– Да, как и утопленные щенки.

Рид ворвался обратно в квартиру, размахивая планшетом; глаза его сияли.

– Похоже, что Саймон Вандер – очень крупный денежный мешок. Может быть, его инвестиционный счет и хранится в Сиэтле, но живет он здесь, в Палисейдс. Он владел сетью супермаркетов в мексиканских пригородах и два с половиной года назад продал ее за сто одиннадцать миллионов. После этого пропал с радаров, не считая трех упоминаний о Келвине – все с его концертов. Мальчишке десять лет. Я нашел одну его фотку.

Он вывел на экран зернистый черно-белый снимок симпатичного юного азиата.

Майло показал ему электронное письмо от матери Селены Басс.

– Хотите связаться с ней в Сети? – спросил Рид.

– Если она местная, встретимся с ней лично.

– Engrbass, – произнес Рид. – Может быть, она инженер? Но, думаю, начнем пока с Вандеров и проверим, знают ли они что-нибудь о личной жизни Селены…

Он назвал убитую по имени. Именно так начинают устанавливаться связи.

– Как раз это я и собирался сделать, – ответил Майло.

– Похоже, я изобрел колесо, – хмуро обронил Рид.

Глава 7

На имя Саймона Митчелла Вандера было зарегистрировано пять автомобилей по двум адресам.

На Калле-Маритимо в Пасифик-Палисейдс: «Лексус GX», купленный три месяца назад, «Мерседес SLK» возрастом в год, трехлетний «Астон Мартин DB7» и пятилетний «Линкольн Тауэр». В списке по Малибу на Тихоокеанском шоссе был зарегистрирован универсал «Вольво».

Мо Рид проверил адреса по карте.

– Лакоста-Бич и северная окраина Палисейдс. Чертовски близко.

– Может быть, ему нравится бродить босиком по песку, – предположил Майло. – Ставлю на то, что в будни его можно найти по основному адресу. Если не сработает, проведем денек на побережье.

* * *

Чтобы попасть из Вениса в Пасифик-Палисейдс, мы проехали по бульвару Линкольн – медленно, потому что везде были пробки, – ненамного быстрее по Оушн-Фронт, потом сделали короткий рывок по Ченнел-роуд и вырвались на побережье. Благословенный ветерок превращал океан в лазурный взбитый коктейль с белой пеной на поверхности. Серферы и кайтеры, а также просто те, кто любит подышать свежим воздухом, прямо-таки рвались сюда.

Калле-Маритимо оказался извилистой дорогой, поднимавшейся на холм над территорией старого музея Гетти. По мере того как высота росла, поместья становились больше, а цена земли возрастала с каждым ярдом. Рид быстро вел машину мимо изгородей из бугенвилеи и каменных стен, в просветах между которыми иногда мелькала океанская синь.