Кости. Навье царство (СИ)

Подняв глаза, мазнул взглядом по другу и его спутнице. Ну точно спелись. Счастливые, будто в лотерею замок выиграли на двоих. Вернее, счастливым был только Тим. Стажерка как-то враз изменилась в лице, увидев меня. Глаза ошарашенные, руки судорожно что-то прикрывают в районе зада, как будто я при всех к ней под юбку кинусь.

«Не льсти себе, детка, поигрались и забыли».

Картинки минувшей ночи сами собой всплыли в памяти. Мысленно чертыхнувшись, прогнал их к лешему в самый темный закоулок. Не сводя взгляда с Ядвиги, выгнул бровь, подначивая. Нравилось ее бесить, хоть убейся, нравилось! Считав намек, стажерка округлила глаза, словно чёрта увидела, шарахнулась к дверям, наткнувшись на Тима, конечно, и не думавшего отступать.

— Привет Кир! — А рожа-то довольная, как у Кота-баюна после удачной охоты.

— Вывел новую официантку форму выбирать на смену? Сексшоп этажом ниже, если ты вдруг забыл, — Ядвига вспыхивает румянцем, розовея под цвет своих волос.

— Ваша острота мысли и креативность прогрессирует с каждым днём, Кирилл Константинович, — демонстрируя свои белые клыки, Ядвига пробует отбиться в словесной дуэли. Наивная.

— Исключительно делаю выводы из того, какие наряды успел на тебе лицезреть. Как говорится, по личному опыту сужу, — качнув бровями, напоминаю, конечно, не про кофту из шерсти волколака и точно не про платье секс-богини. — Ты что там прикрываешь? Только не говори, что и юбки тоже без трусов предпочитаешь носить.

Тим открывает рот, чтобы что-то сказать, но подсуетившись, консультантша спасает этих двоих от моего приступа внезапной раздражительности.

— Добрый день! Вы такая миниатюрная, — порхая вокруг “дорогих гостей”, как муха над патокой, сладко поет зачуявшая хорошее бабло девка. — Ищите что-то особенное для ночи со своим спутником? — лукаво кивает в сторону Лиходеева, сразу вычислив, кто тут платит. Тим, сволочь, даже не думает отнекиваться. — У нас есть совершенно потрясающий комплект! В единственном размере, полный эксклюзив! Тончайшее французское кружево, вышивка ручной работы! Примерим?

В салоне повисает недолгая пауза, Яда будто даже собирается что-то сказать, а затем в ее глазах пробуждается уже знакомый огонь, вспыхивает в самой глубине зрачка и плавит все кругом. Отрывисто кивнув, стажерка бочком протискивается к примерочным. Мы с Тимом остаемся вдвоем, но он не спешит садиться рядом, смотрит и нахально так улыбается.

— Ничего не хочешь мне сказать? — по голосу ясно, что я не в духе, но когда это пугало друзей, знавших меня с рождения? Почему вы вместе, какого хрена она без трусов?!

— Проклятие, — просто поясняет Тим. — Очередной факап с моей стороны. (прим. автора: крупная неудача, провал. Слово образовано от английского нецензурного глагола).

Нам не дают договорить, все та же назойливая деваха, что увела Яду, возвращается, заговорщицки обращаясь к Лиходееву:

— Кстати, для вас тоже есть очень хорошие варианты белья! Комфорт, натуральные ткани и чистая провокация! — Она стреляет в друга глазами, облизываясь, — ваша девушка будет в восторге, уверяю! Показать? — Сучка, а мне эти свои варианты не предложила!

В глазах Лиха плещется знакомое лукавство, оттеняя довольную ухмылку.

— Показывай, красавица. Показывай все, что хочешь!

Провожая сладкую парочку взглядом, вновь остаюсь один. Снимаю с блокировки телефон, но не чувствую никакого интереса к происходящему на экране. Перед глазами голая задница стажерки, закусанные от удовольствия губы и затуманенные желанием глаза. Представляю, как она сейчас там примеряет блядский эксклюзив ручной работы и живот рябит судорогой. Совершенно не к месту.

Из противоположного угла бутика показывается Ганна. Мне бы радоваться, что мы наконец свалим отсюда, но вместо этого, поднимаюсь, подхватив попутно с десяток вешалок без разбору.

— Примерь вот это, — многообещающе прищурившись впихиваю ей, ошарашенной таким поворотом событий, ворох тряпок, разворачиваю за плечи спиной к себе и, мягко придав ускорения ладонью, отправляю обратно в примерочные.

Ганна послушно исчезает за шторками, а я без тени раскаяния иду туда, где спряталась Ядвига. Зачем, спрашивается? Будто кто веревку накинул на шею и тянет до удушья.

Медленно приоткрываю хлипкую дверцу, проснувшись в узкое пространство кабинки. Яда вздрагивает, пытаясь прикрыться руками, а я стою и смотрю, как онемевший идиот. Как будто баб в белье никогда не видел! Впрочем, то, что на ней надето очень сложно назвать бельём. Аккуратную, небольшую грудь поддерживает черное кружево, прозрачное, бесстыдно, призывно демонстрирующее розовые соски, сжавшиеся то ли от холода, то ли от моего взгляда. Россыпь мелких, переливающихся камней путается в огибающих талию тесемках, спускаясь к поясу для чулок. Их стажерка не надела, зато прозрачные трусики, украшенные, мать его, ручной вышивкой напялила.

Руки сами собой, вопреки законам логики, тянутся к этим тесёмкам, ложатся на тонкую талию.

— Отпусти! — шепчет стажерка, но я же вижу, как горят глаза в отражении зеркала. Жидкой лавой плещется радужка!