Костяная колдунья

Роган смиренно вздохнул, встал со стула и провел пальцами по волосам. Его взгляд блуждал по комнате, а затем снова остановился на мне. Он изучающе посмотрел на меня, а затем расправил плечи и сказал:

– Мы с Илоном появились на свет с искрой. Мы прошли испытания, и ее нашли. Так наши предшественники выяснили, кто будет следующим в роду, – начал он, отступив от меня и прислонившись к стойке. – Когда мы подросли, начали ходить и говорить, нас передали тем, кто контролировал ветвь магии, искру которой мы хранили. Меня отправили к дяде Кавону, а Илона – к дяде Оронту.

Услышав имена его дядей, я попыталась вспомнить, кого из них убили, но так и не смогла.

Роган продолжил рассказ:

– Я виделся с родителями раз в пару месяцев. У меня не было никого, кроме Кавона. Я вырос в его доме, в его семье. Его отношение нельзя было назвать теплым или отеческим, однако со мной обращались неплохо. Только после того, как Илона приняли в Орден и направили в то же подразделение, что и меня, у нас появилась возможность проводить время вместе. И тогда я выяснил, насколько его детство отличалось от моего.

Я пошел к маме, чтобы рассказать ей о безжалостно жестоком воспитании Илона. Я требовал, чтобы с Оронтом что-нибудь сделали, а Илона держали от него как можно дальше. Но она не слушала. Искра Илона означала, что Оронт был для него непререкаемым авторитетом. Она не пошла бы против извечного порядка, и из-за того, что мать проявила слабость, Илон по-прежнему страдал. Я пытался это прекратить, но чем больше вмешивался, тем хуже это оборачивалось для моего брата.

– Подожди, я запуталась, – встряла я, справившись с тошнотворным чувством в глубине живота из-за того, что случилось с его братом. – Не хочу обесценивать дерьмовость всей этой ситуации для вас с Илоном, но я кое-чего не понимаю. Как вы оказались в Ордене, если не вошли в полную магическую силу? В смысле, тогда ваши дяди были еще живы, так что у вас с Илоном еще не могло быть чар, верно? – спросила я в полном недоумении.

– Смерть не единственный способ передавать магию в роду, – просто сказал он.

Я уставилась на него, не в силах осознать, что это правда.

– Эм-м, прости? – переспросила я. Мне было необходимо услышать это снова.

– Смерть – один

из способов перехода силы к следующему в роду, но не единственный, – повторил он.

– Это одна из тех вещей, известных всему магическому сообществу, но я пропустила день, когда об этом рассказывали на уроке, и отстала от жизни? – поинтересовалась я, чувствуя себя чертовски глупо.

Роган улыбнулся, но его улыбка пропала так же быстро, как и показалась.

– Нет, это строжайший секрет, известный лишь некоторым семействам. Именно так они удерживают силу, поколение за поколением. В некоторых родах магия передается преемнику, когда предшественники молоды, сильны и в самом расцвете сил.

– Но что происходит с магами-предшественниками? Неужели никто не замечает, что они не сыграли в ящик, как положено? – спросила я, не понимая, как демон этой тайны до сих пор не выбрался из соляного круга.

– Они уходят на покой, – ответил Роган, будто проще ничего не придумаешь. – И проводят остаток жизни как низшие. Они созданы для того, чтобы до конца своих дней наслаждаться роскошью.

– И их это устраивает? – с нажимом сказала я.

– У тебя зелье подсыхает, – предупредил Роган.

Я рассеянно посмотрела на каменную чашу и тут же вспомнила, что собиралась варить и колдовать, пока слушаю Рогана. Вот только бомба его отречения совершенно выбила меня из колеи. Я взяла ступку и хорошенько все перемешала. Затем опустила в смесь кольцо и цепочку, выбранные чуть раньше. Судя по тому, что рассказал Роган, они пригодятся нам даже больше, чем я думала.

Наклонившись над каменной чашей, я прошептала заклинание: «Проторо илиус арум форинат цесфрунатисе схара вир онилиог ра».

Со вспышкой и всплеском чар содержимое ступки вплелось в украшения. Губы растянулись в широкой довольной улыбке: все сработало именно так, как я рассчитывала.

Я сделала это! Я создала первые защитные амулеты! Достав кольцо из чаши, я надела его на средний палец правой руки. Волна тепла разлилась по телу и затвердела, как глазурь на конфете. Заклинание отпечаталось на мне и зафиксировалось. Меня накрыло чувство облегчения: теперь я стала менее хрупкой и уязвимой к магическим атакам.

Я вытащила из чаши длинную цепочку и передала ее Рогану. Его глаза расширились от удивления.

– Ты и для меня такой сделала? – спросил он, будто не понял, о чем это я.

– Я начала до того, как поняла, что ты меня всю, к черту, обвешал лапшой! – рявкнула я.

Из-за жала правды в моих словах он вздрогнул и даже не шелохнулся, чтобы взять у меня цепочку. Я закатила глаза и призывно ей потрясла:

– Возьми ее, Роган. Я подумала, что создать буфер от потенциальных атак – хорошая идея. И я по-прежнему так считаю, хоть на нас и напали из-за тебя.