Костяной лабиринт

Услышав об этом, К’рук понял, что не может подвергать опасности свое племя. Но в то же время он не мог допустить, чтобы у него отняли девочку. Поэтому они с дочерью бежали – но, судя по всему, кто-то предупредил врагов об их бегстве.

Предупредил об Онке.

«Я ни за что на свете не отдам тебя!»

Взяв девочку за руку, К’рук ускорил шаг, однако прошло совсем немного времени, и Онка уже не столько шла, сколько с трудом ковыляла, то и дело спотыкаясь и сильно хромая на подвернутую ногу. Тогда отец взял девочку на руки. Они поднялись на гребень и стали спускаться по лесистому склону. По дну ущелья протекал ручей. Там можно будет утолить жажду.

– Там мы сможем отдохнуть, – сказал К’рук, указывая вниз. – Но только очень недолго…

Совсем близко слева хрустнула ветка. Опустив девочку на землю, беглец настороженно присел, выставив перед собой копье с каменным наконечником. Из-за сухого дерева показалась стройная фигура, одетая и обутая в оленьи шкуры. Посмотрев незнакомцу в лицо, К’рук без слов понял, что в жилах у того, как и у Онки, течет смешанная кровь. Однако, судя по одежде и густым волосам, перевязанным кожаным шнурком, незнакомец был не из племени К’рука, а принадлежал к тому народу, который недавно появился в здешних горах.

Позади снова раздался волчий вой, и на этот раз он был еще ближе.

Закутанный в шкуры человек прислушался, а затем поднял руку и сделал какой-то знак. Он произнес какие-то слова, но К’рук их не понял. Тогда незнакомец просто махнул рукой, указывая на ручей, и стал спускаться по заросшему склону.

Какое-то мгновение К’рук колебался, не зная, идти ли им следом, но, услышав снова вой принадлежащих врагу волков, решительно двинулся за незнакомцем. Чтобы не отставать от проворного молодого воина, быстро пробирающегося сквозь заросли, ему снова пришлось взять Онку на руки. Спустившись к ручью, К’рук увидел, что там их дожидалась группа человек в десять-двенадцать, среди которых были и дети возрастом еще младше Онки, и сгорбленные старики. Судя по одежде и украшениям, эти люди принадлежали к разным племенам.

И тем не менее у них было нечто общее.

У всех в жилах текла смешанная кровь.

Незнакомец, который привел К’рука и его дочь, шагнул к Онке и опустился перед ней на колено. Он провел пальцем по ее лбу и дальше по скуле, показывая, что видит в девочке свою соплеменницу.

В свою очередь, дочь К’рука подняла руку и прикоснулась к знаку у незнакомца на лбу – россыпи крошечных шрамов, образующих странную остроугольную фигуру.

Онка провела кончиком пальца по этим неровностям на коже, словно читая в них какой-то скрытый смысл. Воин улыбнулся, показывая, что понимает ее чувства.

Выпрямившись, он положил руку себе на грудь и сказал:

– Терон.

К’рук понял, что это его имя, но потом незнакомец быстро произнес что-то непонятное, подзывая жестом одного из стариков, тяжело опирающегося на толстую сучковатую палку.

Подойдя, старик заговорил на языке племени К’рука:

– Терон говорит, девочка может остаться у нас. Мы направляемся к высокому перевалу, который ему известен. Этот перевал еще свободен от снега, но так будет всего несколько дней. Если нам удастся дойти до него раньше наших врагов, мы оторвемся от преследователей.

– До тех пор, пока снег снова не растает, – встревоженно уточнил К’рук.

– Это случится еще через много лун. К тому времени мы уже бесследно исчезнем, и наш след давно остынет.

Вдалеке снова послышался волчий вой, напомнивший о том, что в настоящий момент след еще далеко не остыл.

Старик также прекрасно это понимал.

– Нам нужно уходить как можно быстрее, пока волки нас не настигли, – сказал он встревоженно.

– И вы возьмете мою дочь? – К’рук подтолкнул девочку к Терону.

Тот крепко стиснул ему плечо.

– Мы ей рады, – заверил К’рука старик. – Мы будем ее оберегать. Но на долгом и опасном пути нам пригодятся твоя сильная спина и твое острое копье.

Отступив в сторону, К’рук крепче сжал древко своего оружия.

– Враги приближаются слишком быстро. Я использую свой последний вздох, чтобы задержать их и дать вам возможность дойти до перевала.

Он посмотрел Онке в глаза, уже наполнившиеся слезами.

– Отец… – всхлипнула она.

– Отныне это твое племя, Онка. – Говоря эти слова, К’рук почувствовал, как у него стиснуло грудь. – Эти люди отведут тебя в далекие края, где ты будешь в безопасности, где ты вырастешь и станешь сильной женщиной, какой и должна стать.

Вырвавшись из рук Терона, Онка запрыгнула на отца, обвив тонкими руками его шею.

Задыхаясь от горя и от крепких объятий дочери, К’рук оторвал ее от себя и передал Терону, подхватившему ее сзади. Наклонившись к дочери, прикоснулся своим лбом к ее лбу, прощаясь с нею и сознавая, что больше никогда ее не увидит.

Выпрямившись, он развернулся и решительным шагом двинулся прочь от ручья, вверх по склону, навстречу волчьему вою – но слышал он не вой, а звучащее позади жалобное всхлипывание Онки.

«Пусть у тебя все будет хорошо, дочь моя!»