Костяной скульптор. Часть 4

Впрочем ладно, это меня уже куда-то не туда занесло. Собрали лагерь, закидав костер землей, погрузили поклажу на Карадора и отправились в путь. После дождя земля превратилась в грязь, скользкую и податливую, как плоть зомби, и после нескольких десятков километров пути я начал беспокоиться о том, что при таких условиях, даже при начинавшем палить солнце, сражение отложат еще на день, но, похоже, мои опасения не оправдались. Неожиданно, но приятно.

Точное место сражения Агнес узнала еще в крепости. Это была пологая равнина, с северной стороны оканчивающаяся широкой рекой, а с запада и востока – довольно крутыми холмами, на которых противники устроили военные ставки. С юга, откуда должны были появиться мы сами, равнина плавно переходила в поросшие лесом холмы, однако переход этот был таким медленным, что провести какие-то хитрые маневры с использованием этих естественных неровностей вряд ли представлялось возможным. Таким образом, два войска оказывались в практически равных условиях на ровной, словно стол, поверхности.

Учитывая то, что противоборствующие силы были примерно равны, как по численности, так и по средней силе магов, телесных и стихийных, сражение, длящееся уже неделю, выходило очень кровавым, едва ли не самым кровавым с начала этой войны, что было нам, естественно, на руку. Тем не менее, проводить ритуал прямо сейчас было нельзя, за прошлые сутки энергия смерти, неестественная и инородная для человеческого мира, успела почти полностью рассеяться. А потому нам пятерым нужно было дождаться, когда новый день битвы принесет достаточно смертей.

Остановившись примерно за десяток километров от уже начавшегося сражения, мы привязали лошадей к торчащему из земли корню срубленного дерева и осторожно двинулись вперед. Нам нужно было дождаться того момента, когда энергии смерти на поле боя станет достаточно для призыва драголича. В целом можно было провернуть все и вечером, когда бой уже начнет затихать и две армии вернутся в лагеря, но в таком случае был шанс, что энергия смерти снова рассеется. Никто из нас не был некромантом и не знал точно, как долго эта энергия может держаться в стабильном состоянии без контроля мага. Считалось, что несколько часов минимум, но лучше было перестраховаться. Так что решено было начинать операцию через пару часов после полудня.

А до тех пор оставалось только сидеть и ждать.

***

-Пошли!

Агнес, сейчас представлявшая из себя комок скрученных нервов и за последние несколько часов взглянувшая на солнце раз сто, не меньше, встала и, не оборачиваясь, зашагала по направлению к полю боя. Паланита тут же двинулась следом, а вот Раука осталась на месте, дожидаясь, пока мы с Шутом пройдем вперед.

Мечник, естественно, ничего не сказал, но я понимал, насколько он недоволен. По его плану, первой должна была умереть именно старуха. Он собирался, оказавшись у Рауки за спиной, лично пробить ей череп своим клинком, тонким, длинным и имеющим три режущих кромки, чем-то средним между стилетом и рапирой. После чего мы бы остались двое против двоих, причем магессы были бы ослаблены ядом, а времени, чтобы разорвать дистанцию и оказаться на удобном для стихийного мага расстоянии для боя уже не успели бы. Шут хотел сделать это как можно дальше от поля боя, чтобы не привлекать внимания разведчиков.

Но, похоже, этот план оказался провальным. Как я и предполагал, старуха оказалась подозрительнее своих товарок. Что же, ладно, не так уж и важно, Шут был достаточно умен, чтобы понимать: не все идет так, как ты хочешь, так что у нас с ним были разработаны тактики на разные случаи.

Нас заметили примерно минуты за три до того, как мы, двигаясь легким шагом, добрались до самого края сражения. Даже отсюда уже можно было довольно легко прочувствовать атмосферу крупномасштабной битвы. Казавшиеся с такого расстояния муравьишками, десятки тысяч людей с обеих сторон, старательно убивающие друг друга, создавали совершенно особенное сочетание из звуков: звона клинков, ржания коней, боевых кличей и предсмертных воплей. И я, нежить, совершенно отчетливо ощутил энергию смерти, которой мне так не хватало в человеческом мире, тяжелым, невидимым облаком, окутавшим сражавшихся. Теперь мне стало понятна разница между “старой” и “свежей” энергией смерти. Та сила, что наполняла подземелье некроманта, была холодной, неподвижной, как один огромный кусок льда. А это облако бурлило, кипело, практически жило своей жизнью, если к энергии СМЕРТИ вообще применимо это слово. Ничего удивительного, что для рождения драголича нужна была именно такая, кипящая и раскаленная сила.

Моего драголича.